Ольга Болдырева
Трещины
-Кем ты мечтала стать в детстве? – Саоми подняла бокал с вином и вдохнула аромат напитка.
– Не знаю. – Сильвия сделала паузу: "А действительно, я хотела кем – то стать?".
Стоит только задуматься, как вы найдёте ответ. Он лежит в пыльной коробочке, рядом с неотгуленным отпуском, ниже шкатулки "мечты и желания", поверх огромного чемодана с надписью на бирке: "Детские воспоминания".
-Когда то хотела стать художницей. Даже ходила в Школу Искусств. Наверное, в какой то степени я реализовалась?
– Думаешь, клепать макеты по чьей – то указке, без обид, это то, чего ты хотела? – Саоми поставила бокал, достала портсигар и закурила.
Балкон наполнил запах сигарет с вишней, в пустую пепельницу в форме кита упал первый прах нескольких секунд.
–Конечно, не совсем… Не знаю. В последнее время мне ничего не хочется. Хочется лежать и смотреть в потолок, а, ну ещё плакать. Мне кажется, я перегорела. В последнее время столько задач по работе. Я конечно, все успеваю… Правда ни похвалы, ни премии.
-Понимаю. У меня ощущение, что из меня выкачивают силы. Знаешь, у меня от трех, до пяти собраний на неделе. Если бы был от них толк. А так, говорим ни о чем, слушаем истеричного директора. Мрак. – Она затушила сигарету и налила ещё вина.
-Грустно все это. Чувствую себя опустошенным сосудом. С трещинами.
– Ага, хочется все бросить и уехать на встречу жизни. Я уверена она где – то есть.
Смартфон прожужжал. Сильва кликнула, в мессенджер пришло письмо: "Что за ужас с электронным меню?".
-Ну вот опять. – Она вздохнула, и кажется, поникла ещё сильнее. – У нас у директора, кажется, снова ПМС. Он сначала согласовывает, а спустя несколько недель вспоминает, и ему все не нравится. И нам приходится переделывать одно и тоже из-за его прихоти несколько раз. – Она взяла телефон и быстро напечатала: "А что с ним не так? Вы согласовали его две недели назад".
-Я бы не стала отвечать, в пятницу вечером. – Саоми пожала плечами и потянулась за второй бутылкой вина.
-Я отвечаю, иначе буду крутить это у себя в голове. Не закрытый гештальт.
Телефон снова зажужжал.
" Такое ощущение, что Макет сделан на коленке. Задача стояла две недели назад! Его нужно срочно переделать".
-Похоже кому то придётся снова работать дома.
–Тебе хоть доплачивают?
–Нет. – На её лице отобразилась нервная улыбка.
–Крошка, это труба.
–А что делать?
–Представь, что сегодня мы собираем вещи и сваливаем куда – нибудь? Смотреть на звезды. Ты будешь их рисовать, я фотографировать?
–Хорошая мечта.
–Зачем превращать в мечту то, что легко может стать действительностью? Мне кажется, это будто ты взяла вкусный торт и убрала его на шкаф. Он не досягаем. А со временем, мы слишком заняты другими вещами, чтобы смотреть вверх. Забываем о нашем десерте богов. Наконец, подставляем стул, кое – как забираемся на вершину мебельного мироздания, а на взбитых сливках красуется плесень.
–Метафора красивая. Жизнь уродская.
–Я уверена, что жизнь прекрасная, просто нас окружают уроды.
– Хороший тост.
Телефон снова зажужжал. Сильвия нажала пальчиком на экран, 22:40, новое сообщение.
"Когда будет готово?!"
Она взяла в руки флагманский кирпичик Пандоры и быстро набрала:"Завтра до обеда скину".
В ответ пришло дьявольское:"ок".
Сильва вздохнула. Опять.
–Может послать уже этого козла? – Саоми снова достала тонкую сигарету и закурила.
–Может.
Они сидели в тишине около пятнадцати минут. Бутылка вина опустела на половину, кит хранил пять бычков, а рой мух копошился в голове.
-Что то ты совсем загрустила.
–Я так устала. Я хочу хоть раз за последний год проснутся счастливой. Почувствовать, что я живу. Знаешь, даже когда я решаю выйти погулять, чувствую себя кроликом в лесу. Некомфортно. Страшно. Хочется обратно, под одеяло.
–Мой кролик. – Саоми встала с кресла мешка и обняла сестру. Сильва заплакала. Это бессилие. Страх. И чувство пустоты. Как будто тебя выпивают без остатка.
– Нужно рушить скорлупу. Жизнь так скоротечна, а мы можем не увидеть солнца.
Сильва никогда не ставила будильник на субботу. И в этот раз, она забыла, что лучше бы сделать этот макет утром. Но утро началось в обед.
Она открыла глаза, посмотрела на время и с ужасом открыла мессенджер. Десять дьявольских писем.
Она могла придумать обстоятельства, она могла быстро сесть за компьютер и сверстать все по новой.
Она вздохнула и посмотрела вперёд. Напротив кровати стоял шкаф. На его вершине не было торта. Зато лежали пыльные кисти и холсты.