— Идемте смотреть картины.
Показывала и рассказывала автор работ, будущий гениальный художник — Елена. Леди задумчиво бродила, бессистемно останавливалась у картин, часто возвращалась к уже просмотренному, и неожиданно показала на нестыковку:
— Не хватает двух работ, и у вас наверняка есть еще, те, что не выставлены.
Перешли в мастерскую. Ежик зашел на ура. Лена скакала и хлопала в ладоши, пока Леди неотрывно смотрела на незавершенный портрет:
— Этот мужчина, очень цельный, и у него огромное сердце. Кто это?
— Это Михаил, я пишу для его жены и дочери. Ежика я обещал Анне, еще до отъезда в королевство.
— Анна, это дочь? А Михаил… он погиб? В Долине?
Ден кивнул. Девушки переглянулись. Аня почернела.
— Я так понимаю, эти картины подарок, — задумчиво резюмировала принцесса, — А что ты принесла.
Леди смотрела на картину в руках Ведьмы. Злата повесила ее на законное место.
— Я заберу ее себе, — безапелляционно решила Леди, — Это будет напоминанием мне.
Что подразумевалось под «напоминанием», спросить не рискнули. И не рискнули зажать «Черную девушку».
— Сложная судьба у девчонки, — толи про картину, то ли про Леди сказал Эд.
— А почему, вы ее убрали, — Леди осмотрела всех.
— Сара попросила, — выдала секрет Лена, — И от этой девушки рядом, становится неуютно.
— У вас чудесные полотна, — Леди подошла к «Зеркальным дорожкам», и обратилась к Лене, — Это же ты рисовала?
— Да моя Леди, — Лена переняла манеру Дена.
— За какую сумму ты хочешь ее продать? — принцесса с интересом смотрела на юное дарование.
— Я не хочу ее продавать, она нравится Эду, — смело глядя в глаза Леди, ответила дарование.
Леди улыбнулась:
— Что бы хотела за эту картину?
Лена посмотрела на Дена, парень в ответ разрешающе кивнул.
— Я дарю ее вам моя Леди, — встав в гордую «аристократическую» позу, расщедрилась Елена.
— И все же, — Леди говорила растягивая слова, не отрывая взгляда от пейзажа, — Что ты хочешь? Чего у тебя нет?
— У меня все есть, — изумленно смотря на принцессу, ответила Лена.
Леди перевела взгляд на девочку и долго всматривалась в ее глаза. Им никто не мешал. Кара была в своих мыслях. Ванда, по-прежнему неверяще, взирала на принцессу. Злата, не отрываясь, смотрела на «Черную женщину». Только Аня контролировала ситуацию. И Ден. Но Ден ее всегда контролировал, по привычке. Леди осмотрела окружающую ее семью и печально вздохнула.
— Тогда еще одна просьба, подпиши для меня, — Леди вовсю, пользовалась служебным положением.
Ден подошел помочь девочке, все вернулись из своих, внутренних Монголий, и начался движ. Аннет вышла вместе с Леди к свите, девушки принялись упаковывать картины. Злата присоединилась к толпе вокруг принцессы.
Девушки провожали Леди до кареты, Ден остался внутри и смотрел в окно. Это не было неуважением, среди толпы женщин он смотрелся неестественно и глупо.
— Это не принц, Леди провожать не пойдем, — для Эда сказал «не мужчина», — Дорогой Эдуард, вы на хрена трахнули принцессу в особо извращенной форме? Расскажите всем, пожалуйста.
— Ну эта, она того, вроде бы была не против, — высоким штилем, отбрехался Эд.
— Напомните тот момент, когда вас об этом попросили? — продолжал гореть за идею Ден.
— Да ладно не кипишуй, девочке это было надо.
— Думаешь ее не трахает принц? Или ты решил обучать их Камасутре? — не сдавался Ден.
— Она обычная девчонка и ей иногда хочется «пощелкать за остановкой семечек и чтобы ее там позажимали парни», — объяснил «четвертый пониматель женских душ».
— Слышь, Склифосовский, что тогда мы в такой жопе с женщинами, если ты так «тонко» чувствуешь их желания? — вызверился Ден.
Ответом — тишина.
— Мать.
Девушки вернулись, оживленно обсуждая события дня. Ванда грустно стояла в уголке, Злата ток же не горела оптимизмом.
— Что случилось? — одновременно к обеим обратилась Аня.
— Я не могу придумать ничего нового, — печально обнародовала свою бездарность Ванда, — Вон Эд, раз, и все в восторге.
— Это опыт, он постоянно рисует, он тренируется видеть формы, — Аня решила, не перехваливать парня, — Тебе необходимо начать рисовать силуэты самой. Просто больше работай.
Все повернулись на Ведьму. А нет, не все. Ден пошел проверять, все у него картины на месте, не сперли? За ним увязалась Лена. Она поставила «Ежика» и принялась его перерисовывать для себя. Девушки разбирали на косточки Ведьму, или успокаивали. Ден не слушал слова, но бубнеж сам лез в уши. Видно что-то решили, и женский коллектив плавно перетек в столовую — доедать, что осталось. Ден решил не портить аппетит перед ужином.