Она положила руку на костяной браслет, висящий у нее на запястье, и скорчилась от боли. Это был Том, в этом нет сомнений.
Перед глазами снова возник синий фантом, изображающий полумертвого мужчину, сплошь покрытого ранами и шрамами. Альма сказала, что он не может умереть, но что если это не так? В этом мире магии определенно больше не было – в воздухе витали лишь жалкие остатки, - а Том, как демон, неотрывно связан с собственными чарами, а если их нет, то нет и его самого. С такими ранами не живут, вывод напрашивался сам собой.
Да что там говорить, иногда ее уже посещали мысли о том, что лучше бы ему оставаться мертвым. Слишком много воды утекло, слишком многое пройдено. Она изменилась, и при этом Альма же рассказала ей об ужасном проклятии, лежащем на всяком наследнике демонов – любовь и семья созданы не для них, они никогда не смогут познать главной радости жизни. Лори же, хоть и была ведьмой, осознавала, что рано или поздно ей придется выйти замуж или просто родить дочь для продолжения рода, и лучше бы это произошло без Тома – лишние страдания ей ни к чему.
Она закусила губу, коря себя за слабость.
«Нельзя сейчас думать о плохом. Только не сейчас!»
Даже если он мертв, она должна знать, что с ним случилось, а для этого ей нужны его свежие кости – та, что висела у нее на браслете, не подойдет.
Она поднялась на ноги и поправила сползшее набок платье, а затем потерла подушечками пальцев обеих рук друг о друга, разжигая на них небольшие огоньки.
«Надо экономить силы, - напомнила она себе, когда появилось желание развести огромный костер и, наконец, избавиться от этого мрака. – Второй раз такой трюк не сработает»
Когда несколько язычков пламени сложились в один, тьма стала понемногу отступать, но все еще сгущалась вокруг нее, словно пытаясь избавиться от этого назойливого света, вдруг появившегося в ее владениях.
Приподняв сгусток огня над собой, она осмотрелась. Ее внезапно привлек приглушенный стальной блеск позади, и она кинулась к его источнику, думая, что нашла пропавший Эйнариколь, но ошиблась.
Там, среди кучи каменных обломков, среди которых ей встретились и выцветшие желтые кости, явно принадлежавшие человеку, лежал великолепный полуторный клинок, чья серебряная, слегка синеватая сталь переливалась всеми цветами радуги, играя в бликах огня.
- Пожалуй, сойдет и так, - прошептала она самой себе, и ее пальцы плотно обвили рукоять меча.
Лори приподняла клинок над землей и примерилась к балансировке. Для нее он был слегка великоватым и тяжеловатым, но каков шанс, что она найдет другой? Оружие для нее необходимо. Кто знает, куда делся этот Катар…
Она вздрогнула от нахлынувших на нее воспоминаний и поморщилась, пытаясь избавиться от следов его рук на своем теле. Ну, попадись он только ей еще раз – останется и без своего хозяйства, и без обеих рук!
Сам клинок был широким – наверное, в полторы ее ладони. Он шел прямо, начиная от треугольной гарды, составленной из двух скрещивающихся прямоугольных пластин, чьи концы были направлены в сторону лезвий, и мягко закруглялся в конце, резко переходя в треугольное острие, от которого с двух сторон отходили глубокие ложбинки, предназначенные для стока крови.
Лори щелкнула по лезвию ногтем, и то ответило ей бодрым стальным звоном, словно приветствуя нового хозяина. Девушка могла только предполагать, сколько лет этот меч провел здесь, в холодной земле и при повышенной влажности, но, несмотря на это, металл оставался девственно чистым и нетронутым, словно только что вышел из печи кузнеца.
Проверив заточку, девушка убедилась, что хозяин этого меча невероятно о нем заботился. Он никогда не оставлял его тупым и не затачивал до фанатизма, стараясь, чтобы лезвие перерубало волос в воздухе. Острота клинка была просто идеальной: сталь не крошилась, но в то же время оставалась достаточной, чтобы с легкостью разрубать плоть и кости.
На секунду ей стало даже грустно. Перед ней словно предстал призрак хозяина этого меча, который говорил с ней через свой клинок. Он бы ни за что не оставил здесь свое драгоценное оружие, а значит, он уже мертв. Может, его кости даже лежат среди этой кучи, хотя нечто внутри нее говорило, что это не так.
Тряхнув головой, девушка отрезала от подола небольшой кусочек ткани и перевязала им растрепавшиеся волосы, собрав их в длинный хвост на затылке.
- Так-то лучше…
Она перекинула сферу огня в левую руку, а правой взялась за рукоять меча. Определенно, так она чувствовала себя в сто раз лучше: огонь позволял видеть угрозу и дарил необходимое ей тепло, а оружие придавало уверенности и защищенности.