— Объяснений много! Девочку наконец-то решили наказать и лишили праздника, — предположила я.
— Зачем про болезнь заливать?
— Не захотели сообщать правду окружающим, мало кому нравится посвящать посторонних в семейные проблемы.
— Лизка ради лицезрения собственной морды на глянце готова на все, — фыркнула Рита. — Под Новый год Варвара ногу на катке подвернула, она с мамулей тогда участвовала в забаве «Лед в парке». Знаменитости всякие катались, их журналисты снимали. Лиза с Варей взялись за руки и начали из себя олимпийских чемпионок изображать, но получилось плохо, обе упали. Лизка нормально встала, а у Вари колено в подушку прямо на глазах превратилось. И как поступила заботливая мать?
— Схватила ребенка в охапку и помчалась к врачу?
— Не угадала! — взвизгнула, забыв об осторожности, Рита. — Она ее на скамейку посадила и сказала: «Сиди тихо. Сейчас приедет телевидение, снимет нас, и мы отправимся в больницу». Для Лизы пиар всего важнее. А на вечеринке «Ах» Гинзбург-младшей не было. Тут что-то не так.
— Что?
— Не знаю, — понизила голос Аморади, — думаю… она давно пропала… вот почему на тусу не пришла… Можно по журналам проверить.
— Как? — не поняла я.
— Боже! Элементарно! Берешь, допустим, «Старз», он ежедневный, и смотришь снимки, они там про все вечеринки сообщают. Сразу ясно станет: когда Лиза веселиться перестала, тогда что-то и случилось.
— Здравая мысль, — протянула я. — Кстати, у тебя есть координаты Светы?
— Лукашиной? Естественно. Сейчас… где он… вот! И мобильный, и домашний, и рабочий, звони с утра до вечера, все сообщу, — сказала Рита, страшно довольная, что я перестала интересоваться Варей.
Сотовый Светланы не отвечал, к домашнему телефону тоже никто не подходил, а по рабочему откликнулась бойкая женщина:
— Продюсерский центр.
— Здравствуйте, — сказала я, — позовите Лукашину.
— Света, — заорали в трубке, — эй! Кто-нибудь видел Светку? Люди! Найдите Лукашину! Ее к телефону… Светка! Ау! Она не пришла пока, будет через час.
Последняя фраза относилась ко мне.
— Спасибо, а как к вам проехать? — спросила я.
Тетка, как пулемет, оттарабанила адрес.
— Светлана обязательно приедет? — решила уточнить я.
— Конечно, — заверили на том конце провода, — она всегда здесь!
Я быстро оделась, вышла из спальни и услышала басовитое:
— Хозяйка!
От неожиданности я вскрикнула:
— Ой! — Потом повернулась и увидела Амару, одетого, как и вчера, в идиотский красный костюм с золотыми пуговицами.
— Хозяйка, — повторил он.
— Что случилось? — напряглась я.
— Яйца! — закатил карие глаза парень. — Яйца! Вы о них знаете? Откуда они берутся?
— Из курицы, — растерялась я.
— А где живут куры?
— Во дворе, в сарае, — изумилась я, — или на птицефабрике.
— Понял, — кивнул Амара и испарился.
Я постояла пару секунд, спустилась по лестнице и снова услышала:
— Хозяйка!
— Ну?
— Во дворе нет сараев, — улыбаясь, заявил домработник, — и кур не видно.
— Мы не разводим птицу, — ошарашенно ответила я.
— А где же яйца взять? — заморгал Амара. — Вы сами сказали про кур!
Я уставилась на юношу, он, чуть приоткрыв рот, преданно смотрел мне в глаза, и тут до меня дошло, что временная прислуга… как бы это помягче выразиться, чтобы не обидеть…
— Ты идиот? — вырвалось у меня. — Ой, прости! Ищешь яйца? Хочешь сделать завтрак?
Амара кивнул.
— Да, да. Кролик велела быстро состряпать! Она приказала: «Что-нибудь по твоему вкусу», значит, яйца, а где их найти?
— В холодильнике.
— Там нет.
— Загляни в кладовку, Ира всегда держит про запас пару десятков.
— Понял, — кивнул Амара. — Вам сварить?
— Одно яйцо, — сказала я.
— Еще паштет, — заявил Амара, — этот толстый просит его к гренкам… Я все облазил. Не нашел.
— В шкафчике под кофемашиной есть банки, тебе нужна та, на которой написано «Патэ» и нарисована свинка.
— Понял, — затряс кудрявой головой Амара и убежал.
Минут через пятнадцать домашние уселись за стол, Амара внес блюдо, на котором лежало штук десять яиц, и торжественно водрузил его на стол, объявив:
— Горячая еда, пожалуйста.
— Очень мило, — приободрила я парня, схватила одно яйцо, поместила его в подставку и постучала ложкой по верхушке.
Скорлупа не дрогнула.
— Похоже, курам стали давать кальций в таблетках, — заметил Кеша, тоже безуспешно пытавшийся разбить скорлупу.
— Странные какие, — удивилась Маша, — не кокаются.
— Где мой паштет? — зашумел Дегтярев, входя в столовую. — Фу! Яйца! У меня от них изжога!