Стол Гургена стоял в глубине «аквариума», под электронными часами без стрелок, на которых, как в метро, вспыхивали и пропадали огоньки цифр. Люсина всегда удивляло, что Гурген вместо считалки – такая же была и у Ковского – пользуется арифмометром «Феликс». Видимо, он так привык. И вообще в этом кибернетическом храме простейшие вычисления проделывались самым примитивным образом. Единственным орудием здешних интеллектуалов была шариковая ручка.
– Вы точны, Люсин, и это делает вам честь! – сказал Гурген, вставая из-за стола. – Садитесь.
Люсин посмотрел на электронное табло: 8.15.
– Что-нибудь удалось, Гурий? – спросил он и взял свободный стул.
– Я обдумал ваше дело, но ничего не решил. Мне не хватает некоторых данных. Я думаю, мы можем попробовать составить алгоритм вместе. Как вы к этому отнесетесь?
– Очень даже хорошо. Мне всегда хотелось посмотреть, как это делается. Но в математике я, как говорится, ни бум-бум.
– Математика тут ни при чем. Чистейшая логика, а мыслите вы как будто логично.
– Благодарю, – улыбнулся Люсин.
– Значит, так. – Гурген взял листок бумаги. – План дачи, который вы нарисовали, я изучил. Но так и не знаю, сколько всего было участников.
– Я тоже не знаю, хотя очень бы хотел знать.
– М-да, это хуже… Ну ничего! Вы же не ждете от меня чуда? В отличие от некоторых ваших коллег, которые разделяют распространенное суеверие, что наша задача – вычислить преступника, вы же разумный человек, Люсин?
– Вы совсем захвалили меня сегодня, Гурий.
– Отчего же? Я говорю то, что есть… Единственное, что мы с вами можем, – это очертить более-менее вероятный круг лиц, чьи действия – я имею в виду манеру, логику, очередность операций и так далее – подпадают под один алгоритм.
– На безрыбье и рак – рыба.
– В таком случае, все отлично. Приступим. Сколько их было, значит, вы не знаете…
– Точно не знаю.
– А предположительно?
– Двое. Это наиболее вероятное число.
– Пусть так… Тогда давайте запишем, кто у нас есть: специалист по окнам, его подручный и жертва. – Он тут же обозначил их буквами – X, Y, N, соответственно. – Теперь попробуем расчленить сам процесс…
В итоге у Гургена получилась следующая запись:
A. Проследить, где находится Pa. Отсутствует в Жаворонках?
N: на даче или в городе.
B. Склонить Y к соучастию Pb. Пойдет Y на дело?
в ограблении.
C. Скрытно подойти к Pc. Видел ли кто-нибудь?
объекту.
D. Когда на соседних дачах Pd. Погашен ли свет?
погасят свет, открыть Pd. Открыли дверь?
парадную дверь.
E. Если условие D невыполнимо, Pe. Взломали черный ход?
взломать черный ход (дверь заколочена изнутри).
F. Если условие E невыполнимо, Pf. Проникновение затруднено?
проникнуть в дом через трубу камина.
G. Если условие E невыполнимо, Pg. Проникновение возможно?
залезть в окно. Если нельзя вырезать или тихо выдавить стекло извне, удалить замазку.
H. Похитить N и его вещи. Ph. Похищение состоялось?
K. Если обстановка позволяет, Pk. Обстановка позволяет?
вмазать стекло на место.
L. Покинуть объект.
– Вы согласны с этим? – спросил он, после того как Люсин прочитал запись. – Все понятно?
– В принципе да… Мне не совсем ясно только, зачем понадобились вам D, E и F, если достоверно известно, что в дом залезли через окно, а не через камин, а на дверях не обнаружены следы взлома?
– А как, по-вашему, действовал преступник? Он что, сразу же решил вынуть стекло, заранее отбросив другие, быть может, более легкие варианты?
– Нет, конечно, он, видимо, все разведал, изучил.
– Значит, он все же имел в виду, хотя по размышлении и отбросил то, что мы обозначили позициями D, E, F? Так?
– Так, – вынужден был признать Люсин.
– Чего же вы тогда хотите? Как иначе можно записать логический ход противника, как вы называете, – его почерк?
– Вы правы. Гурий. Я принимаю вашу запись.
– В таком случае, весь ход событий может быть представлен следующим образом.
Гурген взял у Люсина запись и вывел итог:
(см. прилагаемый рисунок)
– Понимаете? – спросил он, перебрасывая обратно листок. – Если условие исполнено, стрелка направлена вверх, и соответственно наоборот. Алгоритм как бы назначает очередность возможных операций и управляет ею.
– Прекрасно, – сказал Люсин. – А что дальше?
Он понимал смысл проделанных Гургеном операций, хотя и было ему не совсем ясно, зачем нужна вся эта буквенная алгебра с ее системой стрелок, когда сама картина преступления предельно проста. Видимо, этого требовала специфика машинного интеллекта.