— Ну... чего воды во рты понабрали? — негодовал Колодин.
— А ты больно не горлопань, служилый. Мы не знаем боярское племя столь хорошо. Кто из них справедливый муж, а кто шкура.
— Не знаете али не желаете того знать?
— Федька Калганов на Торговом приказе сидел. Его знали. Подьячие сборы с нас драли, мы роптали. А они нам одно пели в ответ: приказание Фёдора Ивановича, воля Фёдора Ивановича. Не знаем других мы бояр! От нас много не проси, сотенный. Чего разумеем, то разумеем. А в чём нет нашенских знаний — того и не ведаем! Грамоте нас обучи попервой, а потом требуй ответа на вопросы мудрёные!
— Добро, принимаю ваши упрёки. Дайте мне тогдась слово молвить. Есть среди благородных... вельможи достойные. Например: Лихой Яков Данилович. Молва о нём идёт добрая, холопов своих не сечёт почём зря он. Головушка светлая, по божеской справедливости станет царствовать, коли его прокричим мы боярам. Что скажете, посадский народ, посадим Лихого на Трон?
Да хороший навроде боярин — Иаков Данилович Лихой. Почему бы его на Трон не посадить? Дык это... Чего?
Часть 5. Глава 11. Всяк сверчок
Среди сонмища черни пошли гулять голосочки:
— Царёв кравчий который?
— А пёс его ведает.
— Хрен иль редька — единый коленкор!
— Навроде родом худой этот боярин Лихой.
— Хер с горы-камня!
— Значит свой будет Царь.
— Согласные мы!
В толпе обозначились вихри и золотистые конопушки.
— Добрый боярин — Лихой Яков Данилович! Я — холоп его, истину говорю! — горлопанил Митрий Батыршин, приложив ладони ко рту. — Он не из знатных боярий, нос не воротит от люда простого, с человечностию вельможа!
— Эк надрывается за хозяина, сердешный.
— Небось, боярин тебе бойкий роток медком подмазал, а, конопатая рожа?
— Подма-а-а-зал!
— Ох и шельма!
— Черть конопатый!
— Дайте ему по наглой роже!
— Вдарьте ему!
— Мордуй его, конопатую шельму!
— Да будя вам, намордовались.
— Бей его, обдувальщика!
— Цыцьте вы, острозубые. А холоп дело кричит. Раз худой родом его боярин, значица... в самом деле не станет чураться он люда простого, как на Трон сядет.
В самом деле — авось холоп этот конопатый и правый...
— Мы согласные!
— Эй, православные! Там бочку пива приволокли!
— Хде?
— Раз возражениев боле не имеется, — хрипел Никифор Колодин, — то дозвольте, посадские, согласовать вопрос с боярами шибко знатными.
Знать сегодня натерпелась и страху, и унижений, но на самый конец им выпало самое любопытное испытание. Ловкач-сотник вёл дело к тому, что Государем могут избрать... Яшку Лихого. Кравчего. Этот случай никак не укладывался в голове. Государь Яшка Лихой. Как такое возможно? Без роду, без племени.
На выручку пришла юродивая. Она вошла через ворота, одетая в лохмотья, седовласая, с клюкой в руке. Толпа почтительно расступилась, давай дорогу блаженной. Казалось, она не шла по земле, а слегка парила над поверхностью земли. Бледнолицая, как сама смерть. Беспощадная, как чума. Юродивая добралась до стрелецких солдат в сцепке, то бишь почти до самого Красного крыльца, обрушилась на колени и заголосила гулким, как из бочки, голосом:
— Лихой будет Царь! Лихо нам будет! Лихо! Отец принебесный! Лихо на Трон садишь. Почто так не милуешь сирот своих, ой, Боженька...
Сонмище, нахмурив лбы, прислушивалось к невесёлым изречениям юродивой бабы.
Сотник Колодин принял решение бороться за своего боярина.
— Два солдата ко мне! — гаркнул вожак. — Живо уймите окаянную ведьму.
— Юродивая, Никифор Кузьмич. Опасаемся.
— Пьяная. Убирайте её отсель!
Стрелецкие солдаты резво сбежали по лестнице Красного крыльца, громыхая сапожищами; схватили юродивую за рученьки и потащили её к воротам.
— Зачем убогую обижаете, солдатушки?
— Бесчинство творите!
— Не гневите Бога, служилые!
— Мож она невсамделишная.
— И то правда.
Солдаты вышвырнули блаженную прочь с царского двора. Ещё одно препятствие на пути к Трону устранили. Никифор Колодин уверенными шагами снова приблизился к толпе бояр.
— Что скажете, Боярский Совет? Избираем Царём Лихого Иакова Даниловича?
Знать безмолвствовала. Молчала и всё тут.
— Ну, чего замерли соляными столпами, знатные? Ручки затекли от усталости? Так мы живо пощекотим их бердышами, чтобы в чувство они пришли. Поднимайте десницы к небу, коли согласны Государем утвердить Лихого Якова Даниловича.