— Притомил ты меня ныне, ащеул любомудрый. С тобой биться не стану, не желаю. После полуденного сна ко мне Яшка Лихой зайдёт — с ним занятней сражаться.
— Вот-вот, кормилец, — широко улыбнулся придворный шут.
Пришёл полдень, потом настало время святой обедни, а за ней и трапезы. По традиции, после обеда всё Русское Царство погружалось в непродолжительный, но весьма сладкий сон... Затем шло пробуждение и зачиналась вторая половина божьего дня...
В Царской Палате за шахматным столиком сидели самодержец и стольник Яков Данилович Лихой. Сражение только разворачивалось: противники слопали друг у друга по одной пешице и в задумчивости буравили взорами доску.
— Литовцы союза просят, — молвил Царь, ожидая, когда стольник свершит ход.
— Супротив Короны биться? — не задумываясь, спросил Лихой.
— Оно самое. Хотят отвоевать у них... крепость Свеборг. А с нами золотом за подмогу военную расплатиться желают, м-да...
Яков Данилович сходил ладьёй и только после этого действия принялся переваривать в мозгу сей любопытный factum: самодержец сейчас поделился с ним государевой заботой. Да не пустяшной ерундой, вроде недавней драки в кабаке опричных и сыскных подьячих, а самой, что ни на есть важной — внешними делами Отечества.
— Что думаешь, Яков Данилович?
“Вот это фортель... Надо бы не опростоволоситься”. Самодержец по-прежнему раздумывал над ходом. У стольника имелись драгоценные мгновения дабы, как следует обмозговать ответ. Властелин пошевелил бровями и сейчас стало совершенно неясно: то ли кесарь действительно кумекает над ходом, то ли с нетерпением ждёт ответа на свой вопрос от воложанского дворянина.
— Не стоит, Государь.
Царь сходил конём, ворвавшись на половину поля противника.
— Чего говоришь, Яков Данилович? Не стоит?
— Одного Архангельска мало нам. Свеборг самим надо бы взять, великий Царь. Через порт с англичанами торг наладим: и потечёт в казну золотая река бурным потоком.
— Как крепость урвать предлагаешь?
Яков Данилович сходил королевишной, страхуя передовые ряды от наскока настырного коня супостата.
— Откажи литовцам в союзе, Государь. Отойдём в тенёк покуда. Пущай они со шведами с друг дружки хорошо крови попьют. Шведы тогда одолеют Литву, как пить дать. Да сами истощатся премного.
— Продолжай речь, стольник, ну, — Государь сходил пешицей.
— В поход выступим в нужный час... и осилим, Господь в помощь, потрёпанного шведского зверя. Так и приберём себе крепость Свеборг.
Самодержец поднял ореховые глаза от шахматной доски и обжёг Якова Лихого пристальным взглядом.
“Чего это он. Насквозь прожигает…”
Государь улыбнулся и звонко расхохотался. “Ерунду брякнул. Вот я — баламошка никчёмная. Такой случай имел, Господи, ну как же то…”
— Зелёный кужонок ты ещё, Яков Данилыч. Но мыслю воротишь на правильный шлях — по государеву проку печёшься.
Царёв стольник опустил васильковые глаза книзу и постепенно его щёки стали наливаться алым цветом хрустящих наливистых яблок, что поспевают к концу месяца серпня.
— Твой ход, Яков Данилович.
Дворянин малость покумекал и двинул вперёд чёрную ладью.
— А ведаешь ли ты, стольник, как честные дворяне по крутой горе дворцовой службы карабкаются?
— Дворцовой? Гм, смутно, Государь.
— Угум, разумеется, — промычал Царь, перекидывая взор от своего коня до своей королевишны. — Поначалу честной дворянин попадает на службу, молвим, в Посольский приказ, под начало Матвея Ивановича Калганова, царствие небесного его усопшему родителю.
Государь деловито перекрестился на Образ в красном углу Палаты, Яков Лихой осенил себя знамением следом за кесарем.
— Далее дворянин служит, мозгой лишнего не скрипит, времечко бежит, а потом… что происходит, Яков Данилович?
— Не ведаю, — сглотнул слюну стольник.
— Толковый вельможа за честны́е труды получает от Государя чин думного дворянина. Следующие высоты — окольничий, боярин. Господь выручит — и до них дожить можно. А чин думного дворянина открывает дорожку вельможе... куда?
— Боярский Совет.
— Твоя правда, воложанский помещик. Толковый совет Государю завсегда нужен.
Кесарь выдвинул на левый фланг белую королевишну из-под своей ладьи.
— В Боярском Совете... презнатные бояре сидят, — в задумчивости покачал русой головой стольник Лихой.
— В Боярском Совете сидят бояре, — подрезал высказывание Якова Даниловича Властелин.