Яков Лихой подарил Батыршину свою старую саблю и раз в седмицу начал обучать холопа сабельной рубке на заднем дворе. Спустя месяц удалой молодчик сражался с хозяином почти на равных. Выбить оружие из рук бывшего кромешника Опричного войска у смерда, разумеется, не получалось, но оборону он держал крепко, толково совершал выпады; резво сообразил, как делать ложную атаку. Затем боярин обучил Митьку кинжальному бою. А вот тут холоп оказался на голову сильнее хозяина. Он с дьявольской точностью садил кинжал остриём в ствол дерева и с пяти шагов, и с десяти, и даже с двух десятков. Яков Данилович заложил традицию у себя в имении: раз в седмицу на заднем дворе хором они с холопом Батыршиным упражнялись в сабельной и кинжальной схватке. Роль наставника пришлась по душе честолюбивому боярину.
“Воистину... что-то не так с древними порядками жития отеческого, если чёрный холоп самолично разучил грамоту и так ловко управляется с оружием…” — размышлял Яков Данилович.
Хула всем мракобесам, тушителям знаний лучины.
С той поры боярина до царского Детинца и обратно сопровождал только единственный смерд — конопатый ухарь Митрий Батыршин. Яков Данилович за эти путешествия весьма сдружился с преданным и острым на язык пронырой. Дни шли своей чередой... И вот уже можно было смело заявить, что Митька воистину стал правой рукой хозяина.
Семь лет — семь новых бед…
С два года тому назад самодержец начал резко стареть, а последние полгода он совсем занемог. Государя каждый день беспокоили острые головные боли. Ныне кесарь вовсе забросил государевы заботы. Теперь делами управлялся только Боярский Совет. Когда-то частыми гостями самодержца в Царской Палате являлись: первый вельможа Собрания — Романовский, управитель Торгового приказа — Фёдор Калганов, глава Посольского приказа — Матвей Калганов, голован Сыскного приказа — князь Василий Милосельский, первый воевода Стрелецкого войска — Афанасий Шубин, глава Опричного войска — князь Никита Милосельский, кравчий — Яков Лихой…
А ныне его единственным спутником стал царский постельничий Игорь Андреевич Поклонский — государева нянька. Самодержец оставил широкую трапезу, как бывалоча, теперь ему подносил скудную пищу только Поклонский (похлёбки, у́вощья, целебные взвары...) Управитель Аптекарского приказа Сидякин отрядил во Дворец цельную дружину немецких лекарей. Но их снадобья также ничем не могли подсобить страдающему Царю. Острые боли, раскалывающие самую драгоценную голову государства, усиливались с каждым днём. Постельничий Игорь Поклонский погнал прочь немецких колдунов из Детинца, мол: бездари, болдыри́ и телеу́хие чужея́ды.
Так обозначился на небосводе Отечества ступор власти. Царь имел только единственную дочь (супружницу Фёдора Калганова) и в случае неминуемого визита к нему лукавой девахи Марены — место на Троне оставалось свободным... С полгода назад кесарь издал Особый Царский Указ, который гласил, что в случае отсутствия у Великого Князя Руси наследника, судьбу Престола должен решить Боярский Совет: путём избрания предостойнейшего из членов Государева Собрания, простым большинством вскинутых за соискателя рук.
Царская воля оставляла массу вопросов. К примеру: как быть если некоторые из достойных наберут одинаковое количество рук? Имеет ли первостатейное значение знатность рода при учреждении списка соискателей на царский Трон? Какая сила является ручателем избрания, утверждения и воцарения следующего самодержца? На первый взгляд — разумеется Опричнина. Но Опричное войско возглавлял ныне Никита Васильевич Милосельский, князь молодой и дерзкий, самый знатный из всей русской знати. Представить, что сей тщеславный вожак воронов со смирением признает поражение и покорно поцелует крест какому-либо боярину было совершенно невозможно.
Словом, последние месяцы в головах российской знати, словно в заквасной водичке, гуляло тревожное брожение умов, разнообразных мыслишек и даже дерзновенных помыслов… А случай того, что в своем указе пока ещё живой Государь ни словом не обмолвился о prioritas знатности рода при избрании нового Великого Князя, открывал путь к Всероссийскому Престолу ещё одному всемогучему клану — семейству братьев Калгановых.