В свою очередь Маргус знал, что увидел бы в зеркале: средней длины каштановые волосы, отливающие в лёгкую рыжину, неприятно-тяжёлый взгляд тёмных, непроницаемых глаз, чуть пухловатые губы, немного неправильной формы нос и узкий подбородок, который он имел привычку поглаживать тонкими, нервными пальцами, когда задумывался о чём-то, как теперь.
- Зачем вы здесь? - Прямо спросил Маргус, которому не нравились долгие словесные игры. Он намеревался провести этот вечер тихо и спокойно, но с появлением Тимо эти планы разрушились, словно карточный домик. Император внимательно посмотрел на колдуна, словно оценивая его так же, как несколько минут назад - дорогое вино. И Маргусу очень не понравился этот тяжёлый, мрачный взгляд человека, терзаемого чем-то настолько глубоко личным, что он решился явиться к малознакомому (случайный секс не в счёт) человеку лишь для того, чтобы разрешить сомнения, иссушившие его душу.
- Вы курите?
- Не злоупотребляю, - категорично ответил Маргус в ответ на радушно предложенный портсигар. - К тому же я знаю, что человек, пробующий эту отраву впервые, выглядит жалким и смешным.
Тимо пожал плечами, вынимая тонкую, душистую трубочку, наполненную изысканным сортом табака, и прикуривая от крошечного огонька, появившегося на кончике указательного пальца.
- Многое теряете. Целый спектр ощущений, вкусов, запахов, вам ещё неведомых.
- Зато мои лёгкие будут всегда при мне, а не на столе хирурга.
- Что ж, тогда сделаем так. - Тимо резко встал, заставив тем самым Маргуса настороженно вскочить следом. Император подошёл к некроманту, сделал глубокую затяжку и вдруг приник к губам Маргуса в настойчивом, властном поцелуе. От неожиданности чародей поддался этому безумному напору, проклиная себя за слабость, а в следующее мгновение с избытком глотнул горький дым с ароматом миндаля и корицы. И это вовсе не было отвратительным. Тимо стоял совсем близко, его белоснежные волосы щекотали запрокинутое лицо Маргуса и колдун закрыл глаза, наслаждаясь чудесными мгновениями, смакуя удивительный поцелуй, ставший вдруг мягким и почти целомудренным. Миндальная горечь оседала на языке, нотки корицы слегка щекотали небо, а губы Лайтонена неожиданно оказались такими нежными… Маргус отпрянул, с ужасом осознавая, что неотвратимо краснеет.
- Это неправильно, - с трудом выдавил он. - Вы и Айрон…
Синий взгляд Тимо заледенел так стремительно, что Маргус невольно вздрогнул, а в следующий миг Император улыбнулся сладко и вместе с тем страшно, подтверждая предположение некроманта о несвоевременности своей реплики.
- Айрон? А что с ним?
- Я… я думал, вы вместе… - Совершенно потеряно прошептал колдун, с запозданием понимая, что упустил великолепную возможность в кои то веки приятно провести ночь в объятиях неземного красавца. Улыбка Тимо стала шире, а в комнате вдруг резко стемнело. Бросив взгляд в сторону камина, Маргус убедился, что пламя испуганно исчезло, ограничившись парой оранжевых лепестков и жарко рдеющими угольями. Холодок страха пробежал между лопатками - некромант вдруг вспомнил, в каком ключе отзывался Айрон о своём любовнике. Жестокий, властный, не прощающий ошибок, умеющий причинять ни с чем не сравнимую боль…
Ледяные пальцы сомкнулись на горле Маргуса, бешеные глаза Императора, светившиеся собственным, жутковатым светом, оказались очень близко и тихий, вкрадчивый голос произнёс:
- Это Айрон так сказал?
- Вы не допускаете даже возможности существования моего собственного мнения? - Оскорблённо просипел Маргус, звучно клацнув зубами, когда от резкого рывка его спина встретилась со стеной. Император навис над испуганным колдуном, пальцами свободной руки ласково очертив овал лица мага.
- Мне нравится твоя дерзость, букашка, - хищно облизнув тонкие губы, сообщил Тимо, не выпуская из хватки горло своей жертвы. - Запомни одно - это не Айрон со МНОЙ, а Я с Айроном, ясно?
Маргус торопливо кивнул, ощущая, как медленно разжимаются ледяные пальцы. И всё же не удержался от комментария:
- В любом случае ему будет крайне неприятно узнать, с кем именно вы проводите свои вечера.
- Сомневаюсь. - Император перестал давить на Маргуса своей сравнимой по тяжести с гранитной плитой харизмой, отошёл к столу и жадно приник к бокалу. Некромант украдкой потёр помятое горло, разглядывая своего визави. В отсутствие других источников света, кроме проникающего в распахнутое в летнюю ночь окно потока лунного сияния, Тимо Лайтонен казался существом поистине изысканно-прекрасным, подобно эльфу из древних легенд и сказаний. Невесомая паутинка серебряных нитей, сотканных печальной небесной странницей, красиво ложилась на его распущенные седые волосы, в идеальном порядке стекающие живой волной по плечам на грудь и за спину. Маргус с лёгкостью вспомнил, какими пушистыми они были, когда касались его лица, покуда длился поцелуй. В сапфировых глазах, сейчас прикрытых длинными тёмными ресницами, жило непокорное синее пламя. Тихое, еле тлеющее, внезапно оно вспыхивало с пугающей силой, напоминая о небывалом могуществе своего хозяина.
Грациозные движения Императора завораживали, в них чувствовалась гибкая пластика опытного воина, несмотря на свой высокий пост не оставляющего тренировки с оружием. Этот человек был крайне опасен и то, что Маргус осмелился спорить с ним вызывало у чародея приступ изумления от собственной безрассудности. Возможно, подсознательно он просто завидовал Айрону, сумевшему заполучить в свои сети подобного любовника.
Однако, судя по последним репликам, не всё так славно было у этих двоих. Вполне возможно, что Маргусу удасться обойти вечно опережающего его Айрона на крутом повороте. Добавив в свой голос толику участия, колдун поинтересовался, почему Император считает, будто Айрон не станет искать со своим любовником встреч этой ночью. Тимо отвернулся к окну, рассеянно покачивая в руке бокал с недопитым вином. Лунный свет обласкал его фигуру, затаившись двумя ртутными озёрами на дне сапфировых глаз. Печально качнув головой, Император протянул руку, будто касаясь прозрачных потоков серебристого свечения:
- Сегодня он встречается с другими. Я знаю обо всех его связях, длительных и мимолётных. Каждый раз, когда он касается меня, пытаясь утаить что-то, я вижу сквозь все барьеры то, что он, стыдясь, предпочитает скрывать. Это мой дар и моё проклятие, не позволяющее мне безнаказанно дотрагиваться до других людей.
- Но меня-то вы коснулись, да ещё как, - вновь потерев шею, буркнул Маргус. Тимо фыркнул, вновь закуривая сигарету и некромант отчётливо ощутил в воздухе ароматы миндаля и корицы, невольно сглотнув.
- Это - другое, к вам у меня нет интереса, уж простите.
- Да чего там, - язвительно передёрнул плечами Маргус, но всё же не удержался от улыбки. Откровенность Тимо ему импонировала. - И что, много ИХ?
- Достаточно для того, чтобы не скучать долгими ночами. Я даже не могу осудить его, потому что знаю, как тяжело бывает бремя бессмертия.