— Еще бы! И я назову… если закодируете.
— В этом — не повинен!
— Не прикидывайтесь! Вы ее запугали.
— Чем?
— Пистолетом.
— Пистолетик-то не у меня, а…
— Вот именно. Если у вас розы на столе расцветают, могли бы и парабеллум изъять. А вы специально дразните.
— Розы, незабудки… — протянул доктор ни к селу, ни к городу. — Здесь — нехорошо, — внезапно оживился. — Понимаете, смерть изучалась до сих пор как процесс материальный, биологический. Ее колоссальная энергия почти не освоена. Я как раз этим занимаюсь, а впервые почувствовал на себе лично в лесу на рассвете. Прошли годы, все утряслось, и после десятого класса я неделю жил в Милом. Что вы думаете? Разыскал кладбище. Могилка ухоженная, голубенькие незабудки, ну, крест… больше я там не бывал. Однако это впечатление (детали простенькие, но выразительные: цветы, березка, холмик, детское лицо на фотокарточке) послужило паролем по пятницам. Понимаете?
— У вас, доктор, много пациентов? Психов много?
— О, она совершенно нормальна, не сомневайтесь.
— Я в ней не сомневаюсь.
— Да и он…
— И не в нем.
— И он нормальный, но… гений. Что ж вы хотите?
— Уж прям гений.
— Как говаривал вождь: «Других писателей у меня для вас нет». Может, и слаб, но с даром предчувствия и с чудовищным воображением. Эта страна живет фантазиями, не замечали? Ну что еще… дар вины. Подарочек.
— Какой вины?
— Пистолет немецкий, взят с поля сражения. Гаврилу Принципа помните?
«Ну ясно, чокнутый, — решил Алеша, — писатель с женой попали в лапы».
— И Гаврилу помню, — поддакнул рассеянно. — И Наполеона, и дедушкин трактат черненький. Все помню, успокойтесь. Поезжайте домой, определите свои отношения с писателем, а то ведь пистолет может стрельнуть.
— Отношения у нас, если можно так выразиться, эстетические. Я ему даю забвение, он мне — энергию… из своих творческих отходов. Природа настоящего творчества, как известно, двойственна: и на солнце пятна. Мне достается…
— А вы скажите себе: я свободен — и поезжайте.
— И рад бы. Может, пистолет развяжет. Видите, как нас скрутило? Близнецы-братья — кто более матери-истории ценен? К примеру, они мечтают освободиться друг от друга.
— Кто?
— Митя с Полиной.
— Серьезно? — увлекся Алеша, на миг забыв, с кем имеет дело. — Они мечтают?
— Все мечтают.
— А я думал, они друг друга любят.
— Любят. Все любят, мечтают, жить вместе не могут. Самое распространенное человеческое стремление. При любви. При более умеренных чувствах золотые свадьбы справляют. Тут диалектика. «Погибель от злого мужа» — лишь крайнее выражение этого стремления, символическое, так сказать, от древнего рока, мифа. Хотя мифы сбываются, учтите. Вот я их и развожу, по их желанию.
— Однако вы альтруист!
— Да что вы! Я человек простой, душевный и без соответствующего вознаграждения пальцем не шевельну. Как, впрочем, и все люди вообще, как вы и сами, а?
— На какое вознаграждение вы рассчитываете?
— А вы на какое рассчитывали?
Они в упор поглядели друг на друга. «Вроде не псих. Наверное, перемежающийся бред!»
— Что происходит? — воскликнул Алеша в тоске.
— То самое. Только со мной она ощущает себя настоящей женщиной. Я, знаете, не боюсь детей. Я их люблю.
. — Ну и что? — спросил Алеша, как в лихорадке. — Я тоже не боюсь! — Вэлос улыбнулся обаятельно, как милый юноша, и промолчал. — Почему она называет вас Митя?
— Сие есть тайна, — улыбка перешла в оскал.
— Да врете вы все!
— Вранье, конечно, украшение жизни. Постылой и грубой. Но в этой комнате… Чья это комната?
— Не ваше дело. Кончайте ваши штучки над ней…
— Нет никаких штучек! Никакой моей силы и власти не хватит. Никого не заставишь, понимаете? Не вылечишь и не погубишь, если сам не захочет. Только сам — добровольно и свободно. Историю доктора Фауста знаете?
— Ничего знать не хочу!
— Напрасно. Я этот пример своим больным привожу… люблю классику. Так вот, черт является и покупает душу. Известное дело, законно и натурально. А вот в другом, стариннейшем варианте черт-то явился, да Фауст в него не поверил, не захотел, понятно? И — ничего не было. Молодости. Маргариты и Елены, прекрасного мгновения не было. Но обычно хотят.
— Чего хотят?
— Например, любви. — Вэлос прищурился. — Хотят любви, правда? Ну, чего там еще, набор банальный: деньги, слава, власть. И всевозможные комбинации из этих кубиков.