И когда вновь придет новая проблема, не беги. Прими ее с короткой молитвой: “Господи, дай мне упование посреди моего мрака”. Повторяй это тихо, днем и ночью. Тогда сам процесс станет молитвой. Не ищи скорого выхода – ищи Бога в своей борьбе. Дух даст разумение в свой час. Не осуждай себя за слабость, но и не оправдывайся. Признайся в ней и принеси Богу. Не ищи просто устранения отчаяния, а его преображения в твердость духа. Страх может стать благоговением, а уныние – дверью к упованию. И если заметишь плоды: благодарность, тишину, кротость – не приписывай их себе. Благодать действует в скрытом, а являет ее только измененная жизнь.
Каждая проблема становится твоим жизненным крестом. Ты распинаешься, когда рвешься между отчаянием и надеждой. Но если стоишь на Голгофе вместе с Тем, Кто первый пронес этот крест, то и воскреснешь с Ним. Плод – не просто победа надежды над отчаянием, а новое сердце, способное уповать на Путь, Истину и Жизнь без условий.
ЛЮБОВЬ (s+) НЕНАВИСТЬ
“Господи, соедини во мне любовь и правду”
Есть особая точка внутренней жизни, где человек внезапно обнаруживает, что любовь и ненависть живут в нем рядом, словно два дыхания одного сердца. И эта точка – тончайший конфликт между его падшей природой и неразгаданным замыслом Божьим о нем. Гроза возникает там, где встречаются две силы, каждая из которых требует всей души, и обе звучат как правда. Она становится местом истины, где сердце распинается между страхом потерять себя и надеждой обрести себя заново.
Не случайно Христос в Евангелии именно в столкновениях таких противоречий являет высшую премудрость. Когда Его предают, Он не дает свободы ярости, но и не притворяется равнодушным. Когда очищает храм, Он вознегодует пламенно, но гнев этот горит как огонь, который очищает золото, а не как костер, что сжигает дрова. Так и наши дилеммы, если смотреть на них духом, становятся не тупиком, а порогом. “Твое сердце не узко для любви, но тесно от ненависти”, – так шепчет в душе образ Нерукотворного Спаса, когда мы впервые пытаемся разобраться, что живет в нас.
Если всмотреться внимательно, ненависть не всегда исходит из чистого зла; она часто рождается из раны. Когда нас предают, унижают, когда видим торжество лжи и беззакония, внутри вспыхивает протест. Этот протест сначала бывает праведным, но, не очищенный, он мутнеет, становится ненавистью, которая уже не ради истины, а ради удовлетворения собственной боли. В ней так легко найти ложные утешения: гордость своей правоты, ощущение власти, презрение к падшему. В то время как любовь, в нас часто также испорчена. Она может быть привязанностью к тому, кто льстит нам, слабостью к тем, кто дает нам ощущение собственной значимости, или мнимым всепрощением, в котором нет жажды истины, но лишь желание избежать труда различения.
Любовь в своем падшем виде становится уступкой страсти, а ненависть, вырождаясь, становится упоением собственной чистотой. Но у обоих есть скрытая жажда: любовь – жаждет цельности, ненависть – жаждет справедливости. “И в ненависти твоей живет тоска по правде, а в любви твоей тоска по полноте” – если увидеть это, можно выйти из ложной борьбы.
И вот здесь проявляется тайна синергии. Она не в том, чтобы найти компромисс – это был бы торг плоти с плотью. Преображение в духовном измерении – это подняться над полярностью, войти в точку, где Дух Святой соединяет наши искаженные влечения и очищает их в новом горении. Это похоже на то, как два пламени соединяются и дают свет более ясный, чем каждое врозь. Так ненависть к злу, очищенная от злобы, становится ревностью по истине, а любовь, освобожденная от страха потери, становится любовью, способной обличить, когда нужно.
Для этого требуется особое внутреннее делание. Прежде всего, честность – не убегать от того, что в нас живет. Тот, кто бежит от своей тьмы, никогда не узнает света. Нужно различение: молитвенное стояние пред Богом, где сердце спрашивает не “как поступить”, но “что есть правда для моей души?” Нужно научиться смотреть на свои движения через Евангелие – не как на абстрактный закон, но как на зеркало, в котором видно, насколько я подобен Христу. Когда душа честно признает: “Господи, в этом моем чувстве больше злобы, чем любви к правде”, начинается покаяние. Покаяние – это не просто сожаление о плохом, а согласие обнажить свое сердце перед Богом, даже если оно безобразно. Тогда приходит смирение, то есть доверие Его воле. “Пусть твоя воля о моем сердце исполнится, а не моя” – здесь вершина перелома. И потом остается ждать: не пассивно, а бодрствуя, молясь, наблюдая, чтобы благодать могла коснуться готовой к ее приятию души. Не ты строишь себя, ты лишь открываешься для Бога.