Постепенно в душе рождается нечто третье, что не равно ни любви в ее страстной мягкости, ни ненависти в ее жестокости. Это новое качество – духовная любовь, которая и строга, и нежна, которая умеет сказать: “Нет, так нельзя”, но при этом не теряет сострадания. Она различает зло и отвращается от него, но не возносится над падшим, зная собственную немощь. Так ненависть ко греху переплавляется в ревность о святости, а любовь к человеку становится смиренным соучастием в его боли, даже когда приходится обличать. Настоящая любовь боится не потерять любовь любимого, а погубить его, потакая греху.
Память о смерти – лучший лекарь тщеславия. Все, что ты любишь или ненавидишь, умрет, кроме души. Позаботься о ней.
Благодарность хранит и взращивает этот плод. Она делает сердце мягким для Духа, открывает мудрость все принимать как дар, даже боль, даже обличение.
И очень важно открываться духовнику, потому что иллюзия самостоятельной высоты быстро превращается в прелесть. “Один видит врагов в других, а другой – в себе, но только третий видит их в страстях и плачет о всех” – так различается степень прозрения.
В подлинном покаянии любовь и ненависть в сердце человека уже не борются насмерть, но становятся силами одного движения – к Богу и к истине. Ненависть может быть ревностью по Боге – если она очищена. Так Павел, бывший гонитель, стал апостолом истины. И его ненависть ко лжи, греху и смерти – стала продолжением его любви к Церкви и Христу. Он не убил в себе ненависть, он научился различать, куда она обращена.
Покаяние – это возвращение к цельности. А цельность требует, чтобы все страсти, даже самые разрушительные, были не подавлены, а освящены. И потому ненависть, осознанная и принесенная в покаянии, может стать топливом для правды, дерзновением для любви, мужеством – не разрушать, а исцелять.
Покаяние – не стыд, а мужество признать: я любил и ненавидел неправильно. Но Господь может в одной душе примирить непримиримое, если сердце открыто для Него. И тогда в нас совершается чудо: любовь не отрицает ненависть, а преобразует ее в пламя света.
Когда приходят искушения, помолись: “Господи, покажи мне, что в этом от Тебя, а что от моей тьмы”. Не ищи скорого ответа для разрешения в своих самоуверенных знаниях и опыте – ищи Бога. Тогда сам конфликт станет точкой встречи с Христом. “Дилемма – это крест твоей души; возьми его, и найдешь жизнь”. Не осуждай себя, но и не оправдывай. Признай, что ты есть, и что ты болен. Только так можно выздороветь. Ищи не уничтожения своей страсти, но ее преображения. Гнев может стать пламенем ревности о правде, а страх – благоговением перед святым. Когда начнешь видеть, как благодать преобразует тебя без твоей заслуги, фиксируй это не для гордости, а для памяти. Запоминай не свои успехи, а Его милость.
Ты страдаешь, когда любовь твоя слаба, а ненависть слепа. Но если останешься с ними у подножия этого Креста, со Христом – воскреснешь. Плод этой борьбы – не просто “победа любви над ненавистью”, а явление совсем новой природы. Она мудрее любви, мягче ненависти и сильнее обеих. Плод Духа – это не мысль и не чувство, а жизнь, преобразившаяся в истине.
И пусть запомнится последняя мысль: “Когда Христос живет в тебе, любовь и ненависть соединяются в одном горении – ненавидеть зло так, как любит Бог, и любить так, как Бог ненавидит грех – с болью за всякое падение”. Это тайна сердца, которое стало храмом.
ПОКАЯНИЕ (s+) САМООПРАВДАНИЕ
“Господи, сокруши мое оправдание и дай мне плачущий дух”
Есть в человеке глубокая червоточина, от которой расходятся все раны, терзающие жизнь. Этот изъян – раздвоенность между зовом к покаянию и тягою к самооправданию. В этом и заключается подлинная дилемма: в незримой борьбе между падшим состоянием, стремящимся укрыть свою язву, и тайной возможностью преображения, открывающейся лишь через признание собственной тьмы. Здесь, в этом переломном месте, душа переживает момент истины. И потому это боль, а не пустая абстракция, острая духовная развилка, где определяется: останусь ли я пленником своего извращенного самооправдания или осмелюсь стать учеником покаяния, чтобы позволить Богу совершить надо мной чудо обновления. И сколько в этот момент появляется желания схитрить или отложить, или уступить самому себе.