Карета дожидалась их с нянюшкой на дороге посреди леса. Слуга открыл дверцу, помогая забраться вначале ей, а потом пожилой женщине. Бель взяла в руки книгу и сделала вид, что читает, дабы няня не докучала нравоучительной беседой. Девушка ненавидела подобные разговоры всей душой. И если матушку и отца слушала, то няню перестала, когда ей исполнилось десять лет. Мир за стенами комнаты казался огромным и таинственным, поэтому Бель, пропуская мимо ушей, что леди не положено бегать и карабкаться на деревья, с удовольствием делала всё запрещённое.
***
В подземном амфитеатре было тихо и почти полностью темно. Только свет из коридора освещал несколько боковых рядов. Смертные слуги чувствовали себя лучше, когда было светло. Но глаза Арэльмара всё видели и так.
Он лежал между рядами скамеек, и его единственными компаньонами являлись три бокала с кровью. Один он уже почти полностью выпил, а другие два только ожидали своего часа.
Арэльмар прятался. Нет, он любил внимание и всеобщее желание прикоснуться к потомку того, кому поклонялись сотни тысяч, но сегодня он был не в настроении. Поэтому взял бокалы со стола, сколько смог, пока все отвлеклись на его брата, и выскользнул из зала, говоря каждому встретившемуся слуге, что его не видели. Хорошо, что в любой Цитадели всё ещё можно было найти пустынное местечко.
И тут где-то неподалёку раздался душераздирающий крик. Кто-то из старших, похоже, загонял смертную перед тем, как испить её крови.
Поднявшись с пола, Арэльмар взял оставшиеся полными бокалы и понадеялся, что сможет обменять эту кровь на жизнь той смертной. Таков был порядок вещей, они питаются человеческой кровью, но можно было же хотя бы не издеваться над тем, кто тебя кормит!
— Савил! — позвал Арэльмар, приметив вышивку на камзоле брата, склонившегося над плачущей женщиной в дорогом платье. — А я думаю, куда ты делся?
Вечный обернулся и посмотрел на Арэльмара с почти осязаемым презрением.
— Не болтайся под ногами, мелюзга, — бросил Савил. — Некогда мне с тобой нянькаться.
Только братья позволяли себе так разговаривать с Арром. И всё потому, что он младший, потому, что его матери никто не поклонялся, в отличие от их Вечных богинь. И потому, что смертные лучше слушаются новое поколение, а старшие по-прежнему внушают только страх.
— Тебе что, нравится горькая кровь, пропитанная несчастьем и страхом? — предпринял ещё одну попытку Арэльмар. — У меня здесь прохладная, от самых здоровых кормильцев в Фарвилле!
Савил фыркнул и вонзился клыками в шею женщины, которая затихла при появлении Арэльмара, но так и не смогла вырваться из хватки его брата.
— Отпусти её, она же из дворца, их нельзя убивать!
Савил оторвался от стонущей жертвы, и на мгновение Арэльмару показалось, что брат внял ему, но тот лишь швырнул смертную в него. Оба бокала со звоном разбились; по платью женщины растеклось багровое пятно, но Арэльмар поймал её и удержал на ногах.
— Ты слишком мягок, — выплюнул брат. — Вас всех, малявок, надо было вынести на солнце ещё во младенчестве.
Арэльмар проглотил обиду. Старшие так не думают. Его отец так не думает. А Савил просто пытается его задеть.
Брат пихнул его плечом, проходя мимо, и Арэльмар, не выдержав, оттолкнул его рукой. Савил отлетел в стену, и на той осталась вмятина. В глазах мужчины загорелась ярость, но он не ответил. Он просто не мог ответить Вечному из нового поколения.
— Мы — это будущее, брат, — сказал Арэльмар. — А вы так говорите, потому что завидуете!
— Было бы чему завидовать, — поправив костюм, отозвался Савил. — Вы жалкие.
Арр медленно вздохнул, провожая его взглядом. Пусть думает что хочет. Истину это не изменит.
Смертная застонала от боли и зашевелилась, пытаясь обрести равновесие.
— Всё будет хорошо, — проговорил Арэльмар. — Рана заживёт. Тебе не будет больно.
Женщина улыбнулась ему, кивнув, и легко позволила вонзиться клыками в её кожу возле разорванной плоти. Арэльмар ощутил вкус её крови на губах, но не стал пить, лишь облегчил страдания своим ядом и проводил наверх, чтобы она могла вернуться домой.