Какое еще «засыпай», когда больше всего на свете мне хотелось сейчас подмять ее под себя, почувствовать сладость мягких губ, услышать нежные, протяжные стоны и мольбы не останавливаться, ощутить дрожь ее удовольствия.
«Эта ночь будет длинной», – подумал обреченно, но вот, что удивительно: стоило напряженной Эве расслабиться и задышать глубоко и ровно, как я прикрыл глаза и мгновенно уснул, вот только мое искушение явилось ко мне во сне.
Эва Рос, утро следующего дня
Впервые за много месяцев мне, наконец, удалось выспаться. Невероятно! Кажется, что всю ночь я чувствовала Алана рядом. Он будто страж охранял мой спокойный сон, прогоняя кошмары, мучавшие меня целый год. С ним они больше не казались реальными, а лишь смазанными картинками в грязных потеках былого ужаса и боли. И пусть моя боль все еще со мной, но робкие лучики надежды уже просачивались сквозь стылый лед и холод, отогревая замерзшую душу.
С удовольствием потянулась и пошарила рукой рядом. Пусто. Неужели все-таки ушел на службу? Первое совместное утро, мне думалось, мы проведем его вместе. Признаться, открыв глаза, я надеялась увидеть спящего генерала. Настроение, так уверенно стремившееся вверх, вдруг замерло, так и не побив очередную отметку, а потом и вовсе начало скатываться к привычной уже безысходности.
Внезапно дверь мелодично пиликнула, и под моим удивленным взглядом в комнату вошел сосредоточенный Алан, держа в руках вместительный поднос. Заметив, что я уже проснулась, он замер.
– Надеялся успеть, пока ты спишь, – расстроенно пробормотал он, я же восторженно втянула аромат потрясающего натурального кофе, а не той синтетической бурды, которую могла себе позволить.
Губы сами собой растянулись в улыбке, а глаза загорелись предвкушением.
– Я был бы не против, если бы ты также смотрела на меня, как на вот эту чашечку, – ухмыльнулся мужчина.
Нет, безусловно, он тоже был очень хорош и привлекателен. Простые домашние штаны соблазнительно низко сидели на бедрах, обнаженный идеальный торс, поразивший меня еще вчера в самое сердце, за ночь ничуть не утратил своего магнетизма, все также притягивая восхищенный взгляд. Золотистая кожа, обласканная рассеянным светом утреннего светила, таинственно мерцала. С грацией хищника Алан подкрался к кровати, закрепляя поднос на специальной подставке прямо поверх одеяла. Прелесть этого устройства заключается в том, чтобы всегда удерживать свою ношу параллельно полу, не отклоняясь и на полградуса. В общем, в борьбе против моей прелести, манящей ароматом спелых кофейных зерен средней обжарки и легкой, словно облачко, молочной пенки, генерал явно проигрывал.
Первый глоток – это как прыжок с большой высоты, только вот ты не падаешь вниз, а взлетаешь вверх. Этот вкус… так ощущалась моя беззаботная юность рядом с любимым и любящим отцом. Казалось, впереди нас ждет еще так много времени вместе! Столько планов, надежд, чаяний, открытий! Слишком рано мне пришлось расстаться с мечтами и столкнуться с жестокой реальностью. Дрожащими руками отставила чашку и зажала рот руками, сдерживая яростный крик!
– Девочка моя! – Всполошился генерал.
Сильные руки обняли меня, затягивая на такие удобные колени. Алан гладил меня по волосам и утешающе бормотал:
– Ну что ты, успокойся. Теперь я здесь, рядом и никогда не уйду. Больше ты не будешь одна.
Я старалась, я правда очень старалась взять себя в руки, но его уговоры и ласковые объятия лишь ускоряли цепную реакцию. Рос терпеливо ждал, пока мне станет немного легче.
– Вот какая жена-плакса тебе досталась, – отчаянно шмыгнула носом, собирая волю в кулак.
Супруг осторожно поднял мое лицо за подбородок и, глядя прямо в краснющие глаза, произнес:
– Ты самая лучшая и невероятная плакса на свете. – Алан мягко стер слезинки с моих щек подушечками пальцев. Вдруг он подался вперед и легко коснулся припухших губ губами.
Глава 8
Эва Рос
От неожиданности я отпрянула и ошарашенно уставилась на генерала. Провела рукой по нежной коже, которую странно покалывало от простого прикосновения. Это и поцелуем-то назвать нельзя, однако внутри меня что-то странно встрепенулось.
– Тебе настолько не понравился кофе? – мягко прищурившись, спросил он.