– Ой, извини, – спокойно ответил Дельфин. – Забыл, с кем общаюсь.
Молодец, отлично пошутил! И на Колю опять накатили все его комплексы. Всё-таки не укладывалось в голове, как можно после такого мужчины обратить внимание на, откровенно говоря, почти никакого Колю? Опять навалилось ощущение собственной незначительности и слабости. И не оставляла мысль, что даже когда Милена с Колей, она думает о нём. Ну, не может же не думать. Когда знаешь, как может быть, разве примешь то, что не дотягивает?
Дельфин сделал почти неуловимое движение рукой, истребитель рванул вниз, пикируя на землю под прямым углом, и у Коли потемнело в глазах.
Милена как-то рассказывала, что системы управления боевых кораблей отличаются от гражданских. Тем, что это именно системы управления, а не интерфейс ввода желаемого направления или реперных точек маршрута, хотя «Грифоны» и так умеют. Что больше всего тогда потрясло – «окна» (Милена говорила подробно, используя слова «фонарь», «блистер» и ещё что-то) истребителей, скорее, дань традиции и страховка на всякий случай; реально же изображение с различных сенсоров транслируются непосредственно в мозг пилота, и тот видит пространство сразу во всех направлениях, одновременно в нескольких диапазонах, и плюс к этому в атмосфере или под водой в мозг передаются шумы, да ещё и с пространственной проекцией. Как такое может быть! Немыслимо! Хотя, скажи кто двести лет назад быстрому всаднику об управлении гоночным болидом на скорости за триста, тоже ведь прозвучало бы сказкой.
Обычных приборов и органов управления в истребителе не было, а то, что было, парящее в воздухе и постоянно меняющееся, Коля не смог разглядеть, и уж точно вряд ли смог бы описать. И если бы не Милена, он так и не заметил бы коротких, очень экономичных, движений руками, плечами и всем корпусом, которыми управлялся боевой атмосферно-космический корабль.
Когда зрение вернулось, а желудок отлепился от спины, Коля обнаружил, что всё равно ничего не видно.
– Вошли в тоннель, – нехотя пояснил офицер.
Вот так. Коротко и ясно.
Минут через пять истребитель вырулил в огромный ангар и занял свободное место среди нескольких десятков боевых машин «Дельты». Там идеально ровным строем красовались девять чёрных «Грифонов».
– Стоянка восемнадцать, – быстро сообщил Дельфин, – старт через три минуты.
Сработали натренированные за время занятий с полковником рефлексы, и через полминуты Коля стоял в противоположном конце ангара на парковке номер восемнадцать, рядом с обычным, внешне ничем не примечательным «гражданским» пингом фирмы “CJRP”. Пилотом пинга оказалась дама лет сорока, очень привлекательная, с многозначительным позывным «Винтер».
А ещё через полчаса вся жизнь сжалась до маленького клочка земли, а потом развернулась целым миром, из которого он ушёл почти век назад.
Офицеры «Дельты» давно общались между собой мыслеобразами по зап-связи вместо слов в эфире мыслеобмена, поэтому Коля не мог слышать, как Винтер буквально проорала в передатчик на базу: «Какой кретин выбирал день посещения кладбища для Курсанта?!»
На надгробном памятнике было выбито: «Николай Алексеевич Афанасьев. 21.03.1977 – 17.07.2050». Семнадцатое июля. Это была сегодняшняя дата. И на могилке лежали живые цветы.
На камне рядом золотились более яркие, еще не затертые непогодами слова: «Анна Романовна Афанасьева (Гнатюк). 03.11.1980 – 29.04.2071». Она пережила его почти на двадцать один год. Целых двадцать один год без него. Интересно, как это? А ведь Аньку он видел всего пару месяцев назад. Ещё молодую. События в его новом мире заставили его… Да какое там, он просто воспользовался поводом повернуться спиной к своей прошлой жизни. Так просто – оставить прошлую жизнь тому Коле и открыться новому миру, имея очень неплохие стартовые условия. Да, Машка так и снилась ему по ночам, однажды они приснились вместе с Анькой… Но только сейчас Коля понял, как безумно по ним соскучился. И как захотелось просто их обнять! Он заплакал, и Винтер положила руку ему на плечо, но он не почувствовал, он просто рыдал, вцепившись в оградку, беззвучно сотрясаясь всем телом.
Он не заметил, сколько прошло времени, прежде чем Винтер опять взяла его за плечо, в этот раз крепко сжав.
– У нас мало времени, Коля. А там… – Она указала рукой куда-то в другую сторону кладбища. – Если ты… в этот раз… – Она с трудом находила слова. – Там Маша. Если ты…
– Да, – Коля шмыгнул, утёр рукавом глаза и нос. – Давай сходим.
Маша прожила девяносто пять лет и умерла два года назад. Она успела вырастить двоих детей и троих внуков и даже дождалась пятерых правнуков. Она стала журналистом, потом писателем… Она прожила яркую и в целом счастливую жизнь, с мужем они умерли с разницей в неделю и были похоронены рядом. Но в тот день Коля почти ничего этого не узнал. Лишь потом, много позднее, ему раскроются подробности дочкиной жизни… А сейчас…