Коля подбежал к микрофону.
– Элли, – спокойно проговорил он. – Пожалуйста, возвращайся. Мы что-нибудь придумаем.
– Ник… не пр.. – шипение, – я… – шипение и треск, – … не за…
Скутер уже достаточно удалился от базы, и радиосвязь пропадала. А потом она прекратилась совсем. Лишь в опять повисшей на капитанском мостике тишине на выведенной в центр карте от базы всё дальше и дальше уходила маленькая красная точка с высвеченными рядом с ней параметрами телеметрии.
Буй-317 с жёстко пришвартованным скутером швыряло на волнах как бумажный кораблик, и эластичный трос якорного крепления рывком натягивался до предела при каждом порыве, всякий раз рискуя оборваться. Пристёгнутые в креслах люди, измотанные болтанкой, с испугом смотрели на монитор, на котором высветилось расчётное время прибытия… Спасения? Выжить здесь, в таких условиях, почти двое земных суток казалось несбыточной мечтой. И некуда деться. Скутер с повреждённым топливным элементом превратился в бесполезную коробку из сверхпрочного композита. Связи с базой нет из-за сумасшедшей магнитной бури. Жилой отсек буя был герметичным, но неизвестно, сколько его системы будут способны поддерживать климат внутри. Люди, которых швыряло по жилому отсеку как кукол, умудрились надеть скафандры и закрепить себя в креслах. И теперь им оставалось лишь смотреть на монитор, на котором высвечивалась карта полушария с отмеченными на ней базой и буями, и рядом с тем, что по центру карты, номер – 317. На карте база была так близко. Да и по земным меркам шестьсот километров не расстояние. Но здесь эти шестьсот километров были пропастью.
Коля, как несколько минут назад Элли, опустил голову и отошёл от микрофона. Он медленно брёл к выходу. Его друзья отводили взгляды, лишь Хоанг попытался положить руку ему на плечо, но Коля, мягко отстранив его, вышел, держась рукой за переборку.
А потом рванул! Коридор, два пролёта трапа вниз, коридор, четыре пролёта… Натренированное тело, адаптировавшееся к местной гравитации и постоянной качке, под мощным выбросом адреналина слушалось безупречно, и он летел по коридорам и трапам. Всего за минуту преодолел расстояние от капитанского мостика до шлюзового холла.
Ещё через двадцать секунд он плюхнулся в кресло рулевого десятиместного скутера, надавил клавишу запуска, одновременно максимально туго стягивая привязные ремни. Ещё через десять секунд на панели загорелся индикатор полной герметизации, и сразу вслед за ним индикатор готовности к старту. Всё просто. Никаких мыслеобразов и виртуальных меню. Штурвал, педали форсажа и реверса, кнопки, тумблеры, верньеры, лампочки да экран.
– Кто там? «Жёлтый-восемь», ответьте! Кто в скутере? – орал из динамиков голос Франка-Мартина. – Ник, ты? Ник, ответь! Ник!!!
Это радиосвязь, и она скоро пропадёт. Минуты через две максимум. Коля, как когда-то учила его Элли, взял в руки штурвал, немного поводил им в разные стороны, привыкая к усилию, и спокойно улыбнулся.
– Мой позывной «Бриз». Открывайте шлюз, Шульце, или я разнесу створки бортовым лазером. Вы знаете, его мощности хватит. Конец связи, «Джульетта».
Сначала была тишина, видимо, люди на капитанском мостике советовались, а через десять секунд послышалось мощное шипение, сильно приглушённое корпусом скутера. Шлюз стравил воздух, закачал местную атмосферу, его створки резво поползли в стороны, и в шлюзовую камеру ударом ворвались, встряхнув скутер, вихри урагана и потоки бушующего океана, состоящего из воды, метана и аммиака. Через две секунды Коля с силой потянул штурвал на себя и вдавил педаль форсажа. Взревели маршевые двигатели, и скутер рванул из шлюза, как снаряд из пушки. Колю вдавило в кресло ударным ускорением, как будто ему в спину на полном ходу въехал локомотив.
За полминуты мощным ускорением работающих в режиме форсажа двигателей скутер набрал максимальную скорость, в моменте она могла достигать чуть менее четырёхсот километров в час, и пейзаж за иллюминатором, и так невнятный, слился в причудливо переплетающиеся полосы тусклых и грязных оттенков всех цветов. Судёнышко подпрыгивало над бушующей поверхностью океана на несколько метров, а потом жёстко грохалось на волны, заваливаясь то на один борт, то на другой, переворачивалось днищем вверх, пронзало валы многометровой высоты, и каждый раз это была такая встряска, которую, казалось, в следующий раз уже невозможно будет выдержать. Коля физически чувствовал, как внутренние органы бьются друг о друга, как внутри всё уже ноет настолько, что не отвлечёшься ничем, даже страх смерти не заглушает эту боль. Радары и сенсоры лихорадочно сканировали поверхность в поисках препятствий, бортовой компьютер молниеносно анализировал геометрические параметры в динамике и экстраполировал их, насколько возможно, подвал команды автоматике управления, и резкие рывки рулей и мощные импульсы маневровых двигателей швыряли скутер из стороны в сторону, прикладывая о волны и уводя от столкновений, едва справляясь с тем, чтобы держать судёнышко на курсе, задаваемом человеком.