Формально Сергеич был неправ, потому что этика такие вещи глубоко порицает. Не должно быть у юриста личных отношений ни с клиентом, ни с противной стороной. Но, если подумать, я ведь не прокурор, не судья. Даже не адвокат по уголовке. Просто консультант по гражданскому делу. Моя задача подготовить документы и подать их так, чтобы судья проникся и удовлетворил иск. А еще лучше – решить все в досудебном порядке, путем переговоров с обеими сторонами и с юристом противника.
Ну да, ну да… И как я, интересно, буду делать вид, что мы с Димкой незнакомы?
Молодец Сергеич, поставил раком, ничего не скажешь.
Нет, где-то я его понимала, конечно, но от этого было не легче. Вот уж точно, подлая ирония судьбы. Сначала Димке пришлось делать выбор под давлением, теперь мне. Хотя, конечно, глупо сравнивать.
Столько лет прошло, а я помнила так, словно все произошло вчера.
Тем утром нас разбудил звонок. Дима, бурча что-то себе под нос, дотянулся до телефона, сбросил, но не прошло и минуты, как прилетело сообщение. Прочитав его, он сел на край кровати, запустив пальцы в волосы. Щурясь от яркого солнечного света, я протянула руку, провела по спине.
- Юль… - я не видела его лица, но и в голосе, и в самой позе было что-то такое, от чего в животе стало холодно. – Мне надо кое с кем встретиться. Давай я тебя домой отвезу. Потом приеду.
Мы быстро собрались, сели завтракать. Дима молчал, о чем-то угрюмо размышляя.
- Что-то случилось? – спросила я.
- Что? – и дернул подбородком, когда повторила вопрос. – Нет. Не знаю.
Всю дорогу он смотрел только перед собой, сжимая руль так, что под кожей набухли вены. Я нервно теребила ремень и думала о том, с кем у него встреча. Родители? Кто-то из института? Или, может, его Лариса? Дима сказал, что с ней у него все кончено, но мало ли?
Притормозив у моего дома, он рассеянно поцеловал меня, едва дождался, пока выйду, и стартанул так, что завизжали шины. В квартире никого не было: родители проводили свой длинный учительский отпуск на даче. Я не появлялась у них уже больше двух недель, ограничиваясь скороговоркой по телефону: все в порядке. В их фокусе на тот момент была моя сестра по отцу Таня с трехмесячной дочкой, и меня это вполне устраивало.
С той самой ночи мы не расставались больше чем на пару часов. Это было как волшебный сон, из которого грубо выдернул утренний звонок. Весь день я пыталась чем-то заняться, хотя бы навести порядок, но все валилось из рук. Давно наступил вечер, я несколько раз набирала номер, и каждый раз механический голос докладывал, что абонент недоступен.
Дима пришел в первом часу ночи, и я не сразу поняла, что он пьян. Его руки легли мне на плечи, крепкий запах перегара заставил отвернуться.
- Дим…
- Юля, прости меня! Пожалуйста!
Я уже поняла: произошло что-то непоправимое, но все еще не могла поверить.
- Я очень хочу быть с тобой, но… Лариса беременна. Я… я женюсь на ней.
Мне снова показалось, что я сплю. Только теперь это был кошмар, из тех, когда очень хочешь проснуться и никак не можешь.
Я стояла на пороге и слушала его шаги по лестнице. И только когда внизу хлопнула дверь парадной, наконец позволила себе заплакать.
Глава 3
К пяти часам я поняла, что ничего полезного сегодня уже не сделаю. К счастью, никаких встреч назначено не было, а ненормированность рабочего дня позволяла не отсиживать от звонка до звонка.
- Алена, - я остановилась у стойки администратора, - если кто-то станет искать, сегодня меня не будет. Пусть звонят. Или ждут до завтра.
- Хорошо, Юль Пална. А если Василь Сергеич, что сказать?
- То же самое.
Жара так и не спала. Обещанная гроза где-то застряла. В хорошую погоду я ходила на работу пешком – всего-то полчаса до Кавалергардской, которую по детской памяти до сих пор звала Красной Конницей. Улицу переименовали обратно, когда мне было пять лет, но бабушка так и называла ее до самой смерти. В ее квартиру мы с Аглаей переехали после развода два года назад.
В такую жару добровольно я пешком, конечно, не пошла бы, но машину пришлось отогнать в сервис, маршрутка – тоже не вариант. Утром доехала на такси, а сейчас все же решила потихоньку пройтись. В таком раздрайном настроении мне нужны были люди. Не общаться с ними, оборони господь, а просто чтобы были на визуальном расстоянии. Улицы, кафе – в самый раз. Лишь бы не одна. Дома – тишина. Глашка с папашей уехала в Сочи, престарелая кошь Мисюсь еще в июне отбыла к родителям на дачу.
От Кузнечного до Невского я брела нога за ногу минут пятнадцать. Не доходя до перекрестка, свернула в любимый «Du Nord». Несмотря на близость к Московскому вокзалу, в этом кафе обычно было немноголюдно: адские цены гнали приезжих в более демократичный «Щелкунчик» или столовку-копейку с другой стороны площади. Взяла кофе покрепче и эклер со смородиновым кремом, забилась в самый дальний угол.