Эйнар промучился день, кое-как пережил ночь, а едва первые лучи солнца пробрались в комнату, решился.
В конце концов, отец не запретил. А если бы и запретил… Хватит, не маленький уже. И так долго держался в стороне, делая вид, что не понимает, что творится вокруг. Хотя не понимает же…
Но попробует разобраться.
Пришел в этот раз открыто. С первой секунды понял, что его услышали, и прислушался сам, выискивая, откуда докатилась волна недовольства.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Этьен, когда Эйнар, определив местоположение брата и убедившись, что тот один, вышел рядом с ним на покатую, крытую ребристым шифером крышу.
— А ты?
Третий шеар Итериана сидел, прислонившись к закрытой чердачной дверце, в компании драного серого кота и, судя по всему, планировал пробыть тут до утра.
— Закатом любуюсь, — ответил он.
— Было бы чем, — Эйнар присел невдалеке и всмотрелся в потемневшее, раскрашенное винными потеками небо. Картину вечерней зари изрядно портили наползающие на нее разбитые крыши, уродливые трубы и повисший над фабричными кварталами смог. — Какой в городе закат?
— Какой есть, — отозвался Этьен. — Так зачем явился?
Об угрозах он не вспомнил, да и вообще, если сравнивать с прошлой встречей, казался почти дружелюбным. А причина столь благостного расположения была несколькими этажами ниже — Эйнар заметил ее, по оставшейся с недавних войн привычке обшарив окрестности, узнал и уже не удивлялся месту, облюбованному братом для ночлега.
— Хотел извиниться за вчерашний визит, — начал он.
— Извинения приняты, можешь идти, — тут же закончил Этьен.
— Вообще-то я думал, мы сможем поговорить.
— Не о чем, — отрезал брат, мрачнея на глазах. Или это солнце уже спряталось за крыши?
— Ты со всеми так или только со мной?
— Не только. Но ты в числе избранных.
Нет, солнце тут ни при чем. А казалось, в этот раз удастся пообщаться.
— Это из-за отца? — поинтересовался наследник уныло.
Брат покосился в его сторону и насмешливо хмыкнул:
— Эйнар, сколько тебе лет? У меня чувство, что я конфету у ребенка отбираю.
— Я не ребенок, — насупился младший шеар… или старший, тут смотря как считать. Если не от дня рождения, а по прожитым годам…
— Оно и видно, — ухмыльнулся Этьен. — Ладно, я сегодня добрый. Говори.
— Что? — растерялся Эйнар.
— Что собирался. Ты же поговорить пришел. Вот и говори.
— Я хотел спросить…
— Спрашивай, — разрешил брат. — Отвечу. На три вопроса.
— Почему всего на три?
— Потому что в сказках обычно так. Три желания, три вопроса. Вот я и ответил на первый.
Возмутиться или возразить Энар не успел: с хрустом расколов шифер, в крышу между ним и Этьеном ударило копье с широким наконечником. Знакомое такое копье.
Братья непроизвольно переглянулись и разом обернулись к владелице оружия.
— Что? — сильфида недоуменно свела брови к переносице, прочитав что-то неодобрительное в глазах командира. — Ты же сказал, что не желаешь больше его видеть.
— Хм… — Этьен задумчиво потер подбородок. — Ну, во-первых, ты опоздала, и я его уже увидел. Во-вторых… ты промахнулась.
— Могу получше прицелиться, — пробурчала девушка.
— В другой раз.
Эйнар не понял, шутка это или приказ. Хотелось верить, что первое.
Эсея выдернула копье, и оно растворилось в воздухе. Без него она выглядела обманчиво хрупкой и беззащитной.
— Если что, я буду рядом.
— Нет, ты будешь где-нибудь подальше. В гостинице, например.
— Но…
— Не обсуждается! — сердито рявкнул Этьен.
Сильфида зло сверкнула глазами (в сторону Эйнара почему-то) и исчезла, как за минуту до этого ее оружие.
— Наглая девица, — заметил наследник. — Как ты ее терпишь?
Брат поглядел на него с раздражением, в следующий миг сменившимся едкой усмешкой.
— Итак, твой второй вопрос: как я ее терплю?
— Нет, это издевательство какое-то! — Эйнар в сердцах ударил кулаком по крыше и проломил шифер с другой стороны от себя. — Нельзя так разговаривать.
— Я тебя не держу, — равнодушно произнес брат.
— Ладно. Рассказывай про свою сильфиду. Может, и я научусь сносить неповиновение свиты. Правда, мне такое умение ни к чему, меня, в отличие от тебя, уважают и перечить не смеют.
— Кишка тонка, — снисходительно бросил Этьен.