Последнее, что я запомнил, уже лежа на полу, как меня пинают все пятеро, после чего уже ничего не помнил. Сейчас пытался понять, видел я Ори или мне привиделось: среди ног полицейских вроде мелькнул сзади на доли мгновения и сразу исчез. Его после суда отпустили, хотя я и отдал ему свою винтовку, и он из неё стрелял по корпоратам. Вот только он не портил лестницу, в отличие от меня, и теперь был свободен.
Уверен, нас обоих поджидали после суда, но суд отпустил его и у них не срослось. Впрочем, теперь я не уверен в том, кому из нас больше повезло на суде. Он ведь здесь останется один на один с Ардаром и Маниром, да и корпораты здесь же. Меня же отправят в колонию. Как он здесь теперь будет без меня? Даже непонятно, кого из нас наказали, хотя стоило признать, что во всём виноват только я. Он не хотел идти в интернат, а мне тогда стоило его послушать. Впрочем, что сделано, то сделано. Кстати, а где я?
Попытался открыть глаза. Один глаз немного приоткрылся, а второй заплыл и не хотел открываться. Меня притащили и бросили на койку в камере, в которой я раньше находился. Судя по всему, долго пролежал в отключке. Одна рука болела, но её я хотя бы чувствовал, а вот с другой всё обстояло гораздо хуже: она сильно опухла и представляла сплошной синяк, её я совсем не чувствовал.
— Какой живучий, — услышал я со стороны дверей и с трудом посмотрел туда. Там находились двое полицейских, судя по нашивкам на форме, совсем не простых. Они открыли дверь камеры, но не заходили внутрь.
— Значит, выживет, — сказал второй.
— И что с ним теперь делать?
— Не здесь. Пойдем подышим.
— Пошли.
Вскоре они вернулись, но уже втроем. Третий не был одет в форму.
— Что значит «не отправили»? — спросил этот третий у полицейских и посмотрел на меня.
— Так они отказались его забирать.
— Это понятно, что они не станут в таком виде его забирать.
— Отправим позже. Какие проблемы?
— Какие проблемы⁈ Ты понимаешь, что флотские наверняка уже поинтересовались, прибыл ли он в колонию. Он из флотского интерната.
— Подумаешь, прибудет позже.
— Подумаешь⁈ А то, что корпорация гарантировала его безопасность перед судом!
— Никто ведь не знает, что он немного пострадал.
— А как ты думаешь, откуда я узнал, что он находится здесь, а не в колонии? Пришёл судебный запрос, и по нему я должен в трёхдневный срок предоставить судье данные, что с ним и почему он до сих пор находится у нас. Причём сутки уже прошли. Уверен, что в колонию пришёл такой же запрос и они уже отправили ответ.
— Вот ведь…
— Они видели его?
— Да, осмотрели и спросили, что с ним. Ответил, что упал с лестницы.
— Пиши теперь объяснительную, как и что с ним произошло. Причём не такую, как ты мне пишешь обычно. Всё должно быть убедительно, правдоподобно и с записями! Он должен упасть с лестницы, причём сам, без вашей помощи.
— Да откуда я возьму такие записи?
— Хватило мозгов подставить корпорацию, теперь думай, как выкручиваться будете. Или корпорация сделает вас виновными, и вы быстро окажетесь на его месте.
— Может, сбросить его с лестницы?
— Вот в таком виде? Когда он уже весь избитый и опухший? Судья ведь не такой идиот, как вы.
— Тогда что делать?
— Готовиться занять его место.
— Брат, выручай.
— Вот чуть что, сразу «брат, выручай». Короче, везите его к медику.
— Он его уже видел и сказал, что не притронется к нему.
— Это ваша проблема, нужно его быстро вылечить. Можете даже его не лечить, а просто внешне привести в порядок.
— А потом что?
— А потом я попробую договориться. Только помните, времени у вас совсем мало, и оно стремительно убывает.
— Может, его проще уронить откуда-нибудь?
— Вы точно два идиота. Делайте, как я сказал, или можете сами готовиться к отправке в колонию.
Все трое вышли из камеры и дверь за ними закрылась. Как интересно у них. Вроде одна корпорация, а одна контора не в курсе, что творит другая. Впрочем, они быстро вернулись снова втроем, но в этот раз двое полицейских с медиком. Не спрашивая меня, переложили на каталку и повезли. Каждое движение отдавалось сильной болью во всём теле, но терпел, сжав зубы.