«Привлекает ли тебя эта перспектива?» — спросил тогда Шон.
«Брак?» В его голосе не было ни слова, никакого намека на то, какой ответ он надеялся получить от меня.
«Полагаю, это не было каким-то предложением», — сказал я с той же осторожностью, с которой подхожу к подозрительному устройству. «Думаю, сейчас мне нравится всё как есть. Как там говорится? Не сломалось — не чини».
К тому же, я не уверена, что из меня получится хорошая жена — будь то избитая или нет». Я заметила, как плечи Шона дрогнули лишь на мгновение, потому что смотрела, и смотрела пристально. «Почему?»
Шон резко выехал на обгон грузовика, который, казалось, ехал всего на несколько миль в час медленнее нас, несмотря на то, что тащил за собой двойной прицеп с брёвнами. Водитель настолько устал, что слегка выехал на нашу полосу, когда мы поравнялись. Шон резко вырвался вперёд, а затем снова включил круиз-контроль.
«Потому что этот вопрос раньше мне не приходил в голову», — сказал он. «А это как раз то путешествие, где мы, без сомнения, сможем сказать много всего, что раньше нам в голову не приходило». Он вздохнул и склонил голову набок, словно размышляя. «Я тоже не думаю, что я хороший муж.
«И если судить по генетике, я был бы никудышным отцом», — добавил он, и его голос стал чуть жестче.
«Ну, как я и сказал, если оно не сломано…»
«Это не значит, что в будущем его никогда не придется ремонтировать»,
Шон сказал тогда спокойным, почти отстранённым голосом: «Просто сейчас, мне кажется, это, пожалуй, всё, что я могу тебе дать… кому-либо. Но если — или когда , а скорее если — я когда-нибудь доберусь до стадии, когда захочу сделать предложение, я сделаю его тебе, Чарли».
В голове у меня раздался тихий шипящий звук, похожий на вздох влюбленного или брызги на летних лужайках, а затем последовал плавный вихрь из туго закручивающихся, противоречивых мыслей.
Слишком.
Недостаточно.
Настолько хорошо, насколько это вообще возможно.
«Спасибо», — тихо сказала я, прислушиваясь к ритму шин по отремонтированному участку дороги. И поймала себя на улыбке. «Мои родители бы просто сошли с ума».
«Тогда у тебя ещё больше причин сказать «да» — если или когда это когда-нибудь произойдёт». Я увидела, как он ответил, сверкнув зубами. И, словно я задала вопрос вслух, он добавил: «И нет, будь ты моей женой, тебя бы никогда не избили. Во всяком случае, не я».
Я протянул руку и провёл пальцами по его скуле, там, где впадина скрывала тень. Кожа была туго натянута. Он сосредоточился на дороге впереди и чуть не вздрогнул от моего прикосновения.
«Я не стеклянная, Шон», — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал обманчиво мягко. «Даже четверо из них не смогли бы меня сломить. Ты и близко не подойдешь. И я говорила серьёзно вчера вечером».
«Какая часть?»
«Тот момент, когда я сказал тебе, что если ты посмеешь что-то скрыть, я убью тебя на месте».
Он позволил себе рассмеяться, пусть даже смех получился дрожащим. «А, эта часть», — пробормотал он, и его голос дрогнул. «Кажется, ты почти добился своего».
Я улыбнулся ему, в основном с облегчением. Чувство это длилось ровно до тех пор, пока с заднего сиденья не раздался бестелесный голос.
«Я хотел бы сделать небольшую остановку, когда будет удобно», — сказал мой отец, звуча спокойно и собранно, совсем не как человек, только что проснувшийся после тягостного сна. «Не торопитесь», — добавил он. «Пожалуйста, сначала закончите разговор…»
OceanofPDF.com
ГЛАВА 27
Мы с Шоном ехали всю ночь, уверенно направляясь на юго-запад, и один город сменялся другим на бесконечной дороге. Мы проезжали мимо указателей на знакомые английские названия в незнакомых местах, и всё это смешивалось в кучу, словно в долгом странном сне.
Рассвет наступил, когда мы пересекли границу Вирджинии и Теннесси. Солнце неровно вставало над Аппалачами. Оно сверкало на росе на придорожных пастбищах, вырисовывая очертания деревьев и дремлющих лошадей. Мы гонялись за собственной тенью сотню миль, прежде чем она исчезла и была растоптана колёсами «Камри». Дневной свет, поначалу такой мягкий и неуверенный, к полудню стал резким и резким.
К 15:30, с учётом часа, выигранного нами при переходе с восточного времени на центральное, мы приближались к Мемфису, штат Теннесси. Мы остановились у придорожной закусочной, замороженной где-то в середине пятидесятых. Старинный музыкальный автомат играл серию старых сентиментальных кантри-композиций, которым официанты подпевали скорее с энтузиазмом, чем с технической точностью. Шумно, но гостеприимно.