Моё тело дрожало, а внутренности скручивало. Мне представилось, как мои внутренние органы уже раздвигаются и двигаются, словно гигантский пазл, меняя положение, чтобы соответствовать росту ребёнка.
Это ложь! Это должно быть ложью.
Отец повернулся к Шону. «Мне нужна его рубашка», — сказал он. «И очень острый нож».
Шон убрал «Глок» в кобуру и поднял Коллингвуда. Правительственный чиновник попытался сопротивляться, но Шон прижал его лицом к блоку и держал там, неумолимо впиваясь пальцами в болевые точки на затылке его тощей шеи.
Он наклонился к уху Коллингвуда. «Если придётся, я его у тебя оторву. Выбор за тобой».
Коллингвуд продолжал сопротивляться, а Шон грубо ослабил дешёвый галстук, схватил его за воротник и дёрнул. Пуговицы отлетели и разлетелись. Я мог только смотреть, как, должно быть, смотрел Вонди, пока Базз-Край и водитель пикапа срывали с меня одежду.
У Коллингвуда было много волос на теле. Они покрывали его грудь и спину, словно густая чёрная шкура, под которой проглядывала тонкая белая кожа. Я видел, как двигались его рёбра, когда он дышал учащённо, но он всё ещё был невозмутим.
Там было ещё больше шрамов – перекрёстные следы от плетей, где его били до крови. Мой отец застыл, увидев их. Даже Шон замер, тихонько вздохнув.
«Думаешь, ты сможешь, э-э, сравниться с этим?» — спросил Коллингвуд через плечо, полный гордости. «Ты цивилизованный человек. Со мной это сделали дикари».
«Все мужчины в душе дикари, мистер Коллингвуд», — сказал мой отец, уже сохраняя ледяное самообладание. «Ваш агент и её сообщник терроризировали мою жену в её собственном доме. Они угрожали избить и изнасиловать её — без сомнения, по вашему приказу. Они также стояли над Мирандой Ли, когда она теряла сознание? Это, как правило, умаляет порядочность и честность».
Шон увидел свисающие с потолка ограничители, и на секунду его охватило спокойствие, которое я распознал как ярость.
Он ударил Коллингвуда локтем по почкам с такой силой, что тот ослеп, и отбросил его от стены. К тому времени, как старик отдышался, Шон уже сковывал ему руки над головой и отступил назад, оставив его шататься. Коллингвуд стоял ко мне спиной, и я, трус, порадовался, что не вижу его лица.
Шон засунул руку в карман брюк, вытащил складной нож с острым лезвием длиной в четыре дюйма, раскрыл его и протянул моему отцу рукояткой вперед.
Лицо моего отца не выражало ничего, кроме сосредоточенности, когда он повернулся, чтобы встретиться взглядом с Коллингвудом, и поднял нож так, чтобы он был на виду, пока он осматривал лезвие.
«Не совсем тот предел, к которому я привык, но уверен, что этого будет достаточно», — сказал он. Он поднял взгляд. «Как вы совершенно справедливо заметили, мистер Коллингвуд, у нас нет трёх дней. Мне нужна моя жена, и вы скажете мне, где она. Если вы этого не сделаете, я всажу лезвие этого ножа между вашими позвонками, перерезав спинной мозг в этом месте. Чем дольше вы будете отказываться говорить, тем выше я поднимусь. Я работаю хирургом более тридцати лет, и как бы вы ни старались испортить мою репутацию, факт остаётся фактом: я высококвалифицированный специалист в этих делах».
Я метнула взгляд на Шона и увидела в его взгляде не только потрясение, но и уважение. Мне стало дурно. Я сделала шаг вперёд, споткнулась и упала бы, если бы Шон не схватил меня и не прижал к ближайшей стене.
Боже мой. Мы не можем позволить ему сделать это.
Я могу.
Я сгорбился, прижимая руку к животу, словно защищая его от всего этого. Я представил, как крошечный плод высасывает клетки из моего мозга, строит себя из моей ДНК, каким-то образом впитывая в себя отпечатки всего, что я видел и делал. Я закрыл глаза.
«Вот, — сказал Шон. — Похоже, тебе это пригодится».
Я снова открыла глаза и увидела, что он держит на вытянутой ладони мою бутылочку викодина. Его нельзя принимать с алкоголем, резко вспомнила я, а также при управлении тяжёлой техникой, заболеваниях печени и беременности.
И если бы Вонди не лгал…
«Нет», — сказал я, качая головой. «Я в порядке».
Мой отец кружил за Коллингвудом, который пытался вывернуться вместе с ним, но путы не давали ему удержаться. Он начал потеть.
Мой отец остановился прямо позади него и очень осторожно положил пальцы в перчатках на поясницу мужчины, прямо у пояса. Я увидел, как дрожь в его теле быстро утихла.
«Повреждения поясничного или крестцового отдела позвоночника обычно приводят к снижению контроля над ногами, бёдрами и анусом», — деловым тоном сказал мой отец, словно читая лекцию студентам-медикам. «Также существует вероятность расстройства кишечника, мочевого пузыря и сексуальной дисфункции».