Шон закрепил ноги, а я стоял как беспомощный наблюдатель, не в силах остановить внезапный поток мыслей в моей голове.
Привет, мамочка, а что вы с папой и дедушкой делали на войне?
«У вас нет ни минуты», — сказал мой отец. Он приложил остриё ножа к коже на позвоночнике Коллингвуда. «Вы участвовали в смерти двух людей, которых я очень любил. Вы разрушили мою карьеру, приказали пытать мою дочь, а теперь держите на руках мою жену. Попрощайтесь со своими ногами, мистер Коллингвуд».
Его рука скользнула вперед, и лезвие вонзилось в кожу, оставив после себя яркий липкий поток алого цвета по бледной коже.
Коллингвуд взвизгнул. Его тело опустошилось, но в комнате всё ещё стоял невыносимый запах пота, крови и страха. Шон отпустил меня и отшатнулся, словно до этого момента считал, что мой отец блефует. Часть меня тоже в это верила.
Колени Коллингвуда подогнулись, и он повис, держась исключительно на руках.
Я видел, как согнулся его позвоночник, как двигались позвонки, когда он рухнул, а затем понял, что он всё ещё двигает ногами. Всё ещё способен это делать.
Мои ноги отказались держать меня в вертикальном положении, и я очень медленно сполз к основанию стены.
«Следующий порез, — равнодушно сказал мой отец, вытирая слизь рваной рубашкой Коллингвуда, — будет настоящим».
«Она в лаборатории!» — почти закричал Коллингвуд. «В исследовательской лаборатории.
Второй уровень. Её не тронули. Ждут моих распоряжений.
Они её не тронули! Пожалуйста! Вы должны мне поверить.
Отец замер, отступил назад. Выражение его лица было подчеркнуто пустым, но я видел, как пульсируют вены на висках, и лишь немного облегчённо подумал, что это всё-таки на него подействовало.
Но этого было недостаточно, чтобы заставить его остановиться.
«Почему?» — заговорил Шон, достаточно оправившись, чтобы его тон был таким же бесстрастным, как у моего отца. «Почему мы должны верить, что человек, три дня державшийся против афганских племён, так легко расскажет нам правду?»
«Я вру!» — вскрикнул Коллингвуд. «Вру. Клянусь Богом. Иисусе. Зачем мне лгать?»
«Потому что ты знаешь, что произойдёт, если она уже мертва?» — сказал Шон, скрестив руки и слегка наклонив голову. «Зачем ты устроил нам ловушку, Коллингвуд? Уж точно не для того, чтобы арестовать. Ты пытался дезинформировать, шантажировать, угрожать, но это не сработало, не так ли?»
Он обошел чиновника, пригнулся, чтобы убедиться в зрительном контакте. «Ричард любит свою жену — настолько, что готов погубить себя ради неё. Ты рассчитывал на это. Но ты не учел тот факт, что Чарли слишком сильно любит её родителей, чтобы позволить им сдаться без борьбы». Он выпрямился, бесстрастно посмотрел на склонённую голову. «Если бы ты подготовился, ты бы знал, что нужно убрать Чарли…»
И меня — в самом начале, вместо того, чтобы оставить нас напоследок. А ты всё ещё глупо надеешься выйти из этой ситуации победителем, да? Так Элизабет жива или нет?
Коллингвуд поднял голову, растянул губы в оскаленной улыбке. Он прикусил язык, и кровь окрасила его зубы.
«Не знаю. Может быть», — сказал он, тяжело дыша. «Мы хотели узнать, что можно вытянуть из девушки, прежде чем убить старуху. Чёрт, мы всё равно собирались прикончить вас всех. Медицинская исследовательская лаборатория постоянно работает с телами. Что значит ещё несколько?»
Отец снова приблизился, склонившись над ним. Я не мог точно разглядеть, где у него были руки, но по положению его плеч я мог догадаться.
«Не надо», — сказала я, обретя голос. Голос звучал хрипло. «Пожалуйста, не надо. У нас есть то, что нам нужно. У нас есть информация. С ним покончено. Всё кончено. Перейдёшь черту — и пути назад не будет. Пожалуйста, не делай этого с ним — с собой».
Мой отец изогнулся, метнув взгляд на меня. Тот же цвет, та же форма. Одна кровь, связывающая нас. Что ещё я высосал из его генов? Что я, в свою очередь, передам?
«Вы слышите, мистер Коллингвуд?» — тихо сказал он. «Моя собственная дочь считает, что я стал чудовищем. Что ж, по крайней мере, вам есть чем порадоваться: кем бы я ни был, вы помогли мне стать».
Его рука, кисть, скользнула вперёд. Коллингвуд запрокинул голову назад, его тело дернулось, ужас и полное недоверие отразились в его глазах за долю секунды до того, как они закатились, и он потерял сознание.
Отец осторожно вытащил нож и протёр лезвие. Он аккуратно сложил его и вернул Шону, рассеянно кивнув, словно одолжил платок или ручку. Он снял перчатки и бросил их на пол. Они были в крови по запястья.
«Можете его отпустить», — сказал он, поправляя манжеты. «Он никуда не денется».
OceanofPDF.com
ГЛАВА 34