Тем временем отец схватил нас с Шоном за шиворот в гостиной. «Ей нужна защита», — сказал он, и его лицо было почти таким же бледным, как у Миранды. С другой стороны коридора мы услышали приглушённый звук возобновившейся рвоты.
«Что бы случилось, если бы она была здесь, когда они ворвались? Оставлять её одну небезопасно».
«Ей следует пожить у друзей или родственников», — сказал Шон. «Нас всего двое, и мы присматриваем за вами круглосуточно. Мы не можем быть везде одновременно».
«Так что позови еще людей», — сказал мой отец, и его высокомерие снова вышло на поверхность.
Шон молча смотрел. «И кто за это заплатит?» — спросил он своим тихим, убийственным тоном. «Мы с Чарли с тобой как вкопанные с тех пор, как всё это случилось, а это обходится Паркеру в тысячи долларов упущенной выгоды. Не говоря уже об ущербе, который твои подвиги уже нанесли бизнесу».
«Я мог бы догадаться, что тебя интересуют именно деньги», — усмехнулся мой отец.
«Мне всё равно, и я бы ничего не принял, даже если бы ты предложил», — холодно сказал Шон. «Но в этом-то и суть. Ни разу, ни разу…
— Вы предложили оплатить наши услуги по текущей ставке?
«Но… семья Шарлотты», — возмущенно сказал мой отец.
«Да», — сказал Шон, и лицо его стало холодным, — «но, как ты всегда ясно давал понять , Ричард, я не такой».
В результате прощального выпада Шона мой отец скрепя сердце заявил, что лично оплатит Паркеру расходы на проживание кого-то у Миранды. Сама же женщина наотрез отказала ему.
«У меня есть друг в Вермонте, которого я не видела со времен колледжа», — сказала она.
«Она только что родила ребёнка, и я обещала, что приеду к ней на несколько дней, может, на неделю. Помогу ей со старшими мальчиками, дай ей немного отдохнуть.
Отдохни, — она криво улыбнулась. — Дай мне ещё о чём-нибудь подумать.
«Мы докопаемся до сути», — серьёзно сказал мой отец тем же тоном, которым, как мне казалось, он уверял пациента, что ему поставят диагноз какой-то загадочной болезни. «Обещаю».
Миранда понятия не имела, кто украл дневник её покойного мужа, но, кем бы они ни были, они действовали довольно скрытно. Несмотря на опасения моего отца за её безопасность, до сих пор ей не угрожали открыто. И она понятия не имела, когда могло произойти ограбление.
Она не заметила ничего необычного и утверждала, что в последний раз заглядывала в ящик стола, где хранился этот предмет, несколько недель назад. Она выглядела грустной, когда говорила это. Слишком много болезненных воспоминаний, наверное.
Мы оставили ее организовывать поездку и направлялись обратно в Бостон, когда Паркер позвонил и сообщил о недовольстве Коллингвуда.
Теперь я спросил: «А откуда он вообще узнал, что мы не на Лонг-Айленде?»
На этот раз я услышал улыбку в голосе Паркера, увидев мою наивность. «Он из правительства, Чарли», — сказал он. «У них есть доступ практически ко всему, что подключено к компьютеру: к кредитным картам, мобильным телефонам, спискам полётов, компаниям по прокату автомобилей, кассирам отелей. Да что угодно».
«Чёрт», — пробормотал я, за что сзади послышался ещё один явственно слышимый вздох.
«Это один из способов выразиться», — сухо сказал Паркер. «И последнее», — добавил он. «Коллингвуд знает, что вы везёте с собой — должно быть, он проверил данные рейса и выяснил, что вы сдавали оружие, — и он знает, что у вас нет разрешения на перелёт в Массачусетс. Он намекнул, что может арестовать вас обоих только за это. Если там всё пойдёт не так, всё очень быстро закончится плохо. Просто помните. И будьте осторожны, оба».
«Мы так и сделаем», — серьёзно ответил я. «Спасибо, Паркер».
«Пожалуйста», — сказал он, подстраивая свой тон под мой. «Будьте на связи».
Как только я нажала кнопку завершения вызова, Шон резко сказал: «Это явно нехорошие новости. Так что же происходит?»
Я кратко и лаконично рассказал ему последние сведения Паркера о Коллингвуде, одновременно осознавая тяжесть пистолета SIG на своей талии.
Я бы уже чувствовал себя потерянным без него, особенно в свете сегодняшнего утреннего открытия.
«Итак, что нам теперь делать?» — спросил я, закончив, повернувшись на сиденье так, чтобы видеть встревоженные лица родителей. «Я открыт для предложений».
«Мы идём в больницу», — медленно произнёс отец. Он поднял взгляд, и его губы сжались, когда решение стало твёрдым. «Мы идём и, так сказать, изучаем историю болезни Джереми».
«Не думаете ли вы, — вставил Шон, — что тот, кто забрал дневник из дома Миранды, тоже следил за этим? И ждал нас?»
«Возможно», — сказал мой отец, нахмурившись, — «но они вполне могли предположить, что записи находятся в безопасности там, где они находятся, и их лучше не трогать».