Его пристрастие к дорогому кофе было практически единственным его недостатком — или, по крайней мере, единственным, о котором я узнал. Он заказывал свежеобжаренные зерна на развес из ароматной старомодной кофейни Макналти в Гринвич-Виллидж.
«Итак», сказал я, желая перейти в наступление, а не ждать, пока он это сделает, «вы поговорили с Ником».
Поднеся чашку с кофе к губам, он лишь отчасти скрыл быструю гримасу, уголки его губ изогнулись вверх.
«Да», — он выгнул бровь. «Он не из тех, кто радуется».
«Ему следовало держать руки при себе», — резко ответил я.
«Может быть и так», — допустил он, — «но вы могли бы быть немного более дипломатичными и дать ему от ворот поворот».
Я пожал плечами, скрывая тот факт, что уже понял это. «Может быть».
Паркер вздохнул и поставил чашку на стол, занимая свое место с видом судьи, готового вынести приговор.
«Личная охрана — это прежде всего отношение, Чарли», — сказал он устало. «Настрой. Нужно видеть общую картину, взвешивать все варианты. Реагировать на опасную ситуацию — не только быстро, но и разумно».
Вот оно…
Меня охватила паника, которая сжала мою грудную клетку. Я проглотил её вместе с гордостью и признался: «Я признаю, что мой поступок сегодня утром, пожалуй, нельзя назвать умным».
На мгновение Паркер посмотрел на меня взглядом, который казался добрым, но ничего не упустил и меньше всего простил.
«Нет», — сказал он. «Это не так».
Я ждал, пока упадет лезвие, и сердце мое начало биться чаще.
Затем он улыбнулся.
«Но я готов поспорить, что это было чертовски смешно», — сказал он.
Мои плечи немного опустились.
«Ну… да», — слабо ответил я. «Да, пожалуй, так и было».
Улыбка стала шире, охватив все его лицо, и перешла в смешок, который он попытался разбавить еще одним глотком кофе.
«Ник — хороший парень, но он всё время подыгрывает», — сказал Паркер. «Вечно намекает, что мне было бы неплохо иметь его в команде. Думаю, теперь, когда он увидел, на что способен настоящий профессионал, он заткнётся, и я наконец-то обрету покой».
Я сидел там, ничего не понимая, и гадал, действительно ли я только что сделал то, что, как мне казалось, сделал. Мне всё сошло с рук.
«А как же моя оценка?» — спросил я, всё ещё пытаясь понять подвох. «Я не доделал её и…»
«Чарли», — вмешался Паркер, качая головой. «Насколько я слышал, ты только что отбросил через всю комнату парня, который почти вдвое крупнее и тяжелее тебя. Думаю, можно с уверенностью сказать, что ты достаточно здоров, чтобы вернуться к работе, не так ли?»
Я всё ещё не придумал подходящий ответ, когда в дверь небрежно постучали. Она открылась, не дожидаясь разрешения, и я, не оборачиваясь, понял, кто только что вошёл.
Паркер взглянул через мое плечо на нового посетителя, и его лицо снова озарилось.
«Привет, Шон», — сказал он. «Заходи. Я как раз говорил Чарли, что у неё больше нет оправданий».
«Хм», сказал Шон, «я бы так и подумал».
Я обернулся, насторожившись холодностью его тона, и увидел, что Шон пристально смотрит на меня. Я знал его во всех отношениях лучше, чем кого-либо, но в такие моменты я совершенно его не знал. Его невозможно было предугадать. Я чувствовал этот почти чёрный взгляд, словно влагу, на своей коже.
Даже спустя годы после того, как он впервые напугал меня, оказавшись самым суровым инструктором на курсе подготовки Сил специального назначения, который я столь эффектно покинул, он все еще изрядно нервировал и выбивал меня из колеи.
Я намеренно отвернулась как раз вовремя, чтобы заметить, как Паркер оценивающе переглядывается с одним из нас на другого. Он знал, что у нас были отношения вне работы — конечно же, знал, — но никогда не задавал вопросов, а мы не давали ему повода для них. Я не собиралась нарушать это положение дел.
«Ей нужна дополнительная оценка», — сказал Шон.
«Шон, я в порядке».
«Физически — да», — спокойно согласился он.
«Да», — сказал Паркер, внимательно глядя на меня. «Я понимаю, что вы имеете в виду».
Шон пересёк офис, почти бесшумно ступая по плитке. Он прислонился плечом к оконному проёму слева от Паркера и скрестил руки на груди. Как и Паркер, он был в тёмном костюме и выглядел в нём так же естественно, как когда-то в армейском камуфляже. Разница между ними была, наверное, всего лет десять, но в тот момент они почти могли сойти за отца и сына. Оба молча смотрели на меня, словно я вот-вот распахнусь, чтобы они могли прочитать.
«Ну, кто-нибудь, пожалуйста, объясните мне это по буквам?» — спросил я с лёгкой язвительностью. «Что? Думаешь, я убегу, когда на меня в следующий раз направят пистолет?»
«Нет, — сказал Шон. — Думаю, ты, скорее всего, постараешься не дать им такой возможности».