«Отзыв может обойтись им в кругленькую сумму, — сказал мой отец. — И может позволить конкуренту обойти их. Для Storax будет лучше, если они смогут быстро решить проблемы, не привлекая к ним внимания».
«Но если судить по тому, как, по словам Миранды, ухудшалось состояние ее мужа, побочные эффекты наверняка проявились бы довольно быстро?» — заметил я.
Отец пожал плечами: «Не обязательно. Джереми был корейцем по происхождению.
В Корее один из самых низких показателей заболеваемости остеопорозом в мире. Конечно, есть множество исследований, которые предполагают, что это в основном связано с факторами окружающей среды, а не с генетикой, но это интересный момент.
«Но ведь всего этого недостаточно, чтобы из-за этого затевать все эти проблемы, не так ли?» — потребовал Шон. «Передозировка Ли, фальсификация его записей, организация сложной операции по разрушению твоей карьеры? Неважно, что они собирались сделать с твоей женой». Он слегка наклонил голову, чтобы ободряюще улыбнуться моей матери в зеркало заднего вида — жест, от которого нахмурился мой отец ещё сильнее.
«Сколько Сторакс собирается на этом заработать, если это произойдет?» — спросил я, скорее для того, чтобы отвлечь его.
«Остеопороз становится серьёзной проблемой», — сказал мой отец, мысленно отряхиваясь, словно собака, вылезающая из воды. «Если учесть всемирное лицензирование, то лечение, столь успешное, как казалось , Storax , принесло бы сотни миллионов, если не миллиарды, годового дохода».
«И всё же, — сказал я. — Мне кажется, мы что-то упускаем. Должно быть, дело не только в этом».
«Согласен», — сказал Шон. «Меня беспокоит, как «Сторакс» удалось заполучить такую как Вонда Блейлок в столь короткий срок. Камински уже была нанята ими для обеспечения безопасности — насколько нам известно, — но Блейлок — правительственный агент. Как они её завербовали?
И почему?»
«Возможно, они знали, что рано или поздно случится что-то вроде смерти Джереми Ли», — сказал я. «И никогда не помешает иметь запасной план».
На этот раз боги пробок нам улыбнулись. Мы проехали быстрее обычного и съехали с главной автострады на съезде, которым проехали всего лишь накануне, на дорогу, которую я бы охарактеризовал как скоростную, с извилистыми поворотами.
Затем снова выехали на второстепенную дорогу, которая, изгибаясь, шла через густой лесной массив.
Других машин теперь было совсем мало. Шон вёл машину с лёгкостью и точностью, так что я мог оставить его одного, а сам сидеть боком, чтобы поболтать с родителями лицом к лицу.
Итак, я был не в состоянии подготовиться, когда Шон резко затормозил так, что сработала антиблокировочная система. Раздался глухой стук, и «Навигатор» резко дернулся вбок, покачнувшись, а тихий гул шин по асфальту превратился в резкий металлический скрежет.
«Что за…?» — начал я.
«Стингер», — выдавил Шон, пытаясь удержать под контролем внезапно ставшую неповоротливой машину.
« Ракета ?» — спросил мой отец, больше возмущенный, чем испуганный. «Кто-то только что выпустил по нам ракету «Стингер»?»
«Не тот Stinger. Шипы на цепи поперёк дороги», — коротко ответил я. «Мы только что потеряли все четыре шины».
SIG был у меня в руке, но я не помнил, чтобы доставал его. Я постоянно ёрзал на сиденье, оглядывая дорогу вокруг, высматривая засаду, которая могла быть всего в нескольких минутах. «Он поедет?»
«Я стараюсь изо всех сил, — сказал Шон. — Но если дело дойдёт до погони, то, возможно, быстрее будет дойти пешком».
Моё внимание привлекло какое-то движение со стороны водителя. Передняя часть кроваво-красного пикапа «Форд», огромного, как пожарная машина, с блестящими решетками радиатора, словно таран, укрепляющими решетку. Он мчался прямо на нас по узкой боковой дороге, исчезавшей в деревьях. Грузовик стремительно несся по дороге, и рёв его мощного двигателя V-8 был слышен даже сквозь грохот потрёпанных и помятых колёс «Навигатора».
«Прибываем!» — крикнул я.
Шон отпустил руль и убрал руки. Молодец, иначе бы он сломал себе оба больших пальца от сильного удара пикапа. Двери и центральная стойка кузова погнулись, боковые подушки безопасности сработали, а окна разлетелись вдребезги, осыпав Шона и мою маму, сидевшую прямо за ним.