По-моему, их явно испортили американские кинофильмы, - заметил Андрей, обращаясь к Сашке и спокойно попивая кофе из своей чашки.
Несомненно, - согласился с ним Дерман, - Не пойму, на кой черт надо всем, непременно, ложиться на пол. Я, например, считаю, что из положения лежа стрелять гораздо удобнее.
Вот видишь? Я же говорю, вредно смотреть американские боевики. Этак, чего доброго, после их просмотра, начнешь прятаться от автоматной очереди за открытой дверцей автомашины. Или взять этого кадра, например, - Андрей кивнул головой на подходившего к ним негра, - Ему бы разбираться с нами, стоя там, у дверей, а он подходит поближе, чтобы навести тут порядок. Хай, - обернулся он к брызгавшему слюной от злобы бандиту и отпустил ему самую очаровательную улыбку, на которую только был способен.
Это было так неожиданно, что тот на мгновение опешил, а когда это мгновение прошло, то понял, что его пистолет уже находится в руке у этого незнакомца и направлен ему в голову, сам же незнакомец, непонятным образом успел переместиться ему за спину и своим предплечьем сжимает ему горло.
- Эй ты, негр, - обратился Андрей ко второму грабителю, стоявшему возле прилавка, - Лук ми.
Тот обернулся и обомлел от страха.
Пистолет на пол, - скомандовал Андрей, указывая на его оружие и на пол.
Страх хороший переводчик. Негр тут же сообразил, что от него требуют, и подчиняясь жесткому голосу незнакомца и умоляющему взгляду своего напарника, опустил пистолет на пол и поднял руки вверх.
Сашка тут же, подойдя, забрал этот пистолет. Затем он обыскал обоих грабителей и изъял у них еще и ножи.
Ну и что нам с ними теперь делать? - спросил он у своего приятеля.
А что делать? Не везти же их в полицию?
Да уж, - усмехнулся Дерман, - То-то была бы картина. Двое русских из Ленинграда остановили грабителей. Вот что, - добавил он, - Пора нам отсюда сматываться.
Гоу он, - Андрей пистолетом показал чернокожим на дверь, и, видя, что те никак не могут поверить, что их так просто отпустят, добавил уже по-русски, - А ну, пошли к чертовой матери!
Наверное, в этих чернокожих преступниках дремали задатки великих полиглотов, потому что, после этих слов Андрея, оба стремглав бросились к двери, и уже через мгновение их и след простыл.
Ну вот, милая леди, - обернулся Андрей к молоденькой продавщице, - Все и закончилось, донт вори. - Он вынул из пистолетов обоймы и положил оружие на прилавок. - Фор полис.
Между тем, посетители зала начали оживать. Они поднимались с пола, с испугом и восхищением глядя на наших приятелей. Еще минута и им начнут пожимать руки, понял Андрей и поспешил покинуть это заведение, напоследок попрощавшись с продавщицей.
Все очень хреново, - ворчал Дерман, удаляясь от кофейни, - Еще немного, и нас здесь каждая собака знать будет.
Не знаю, так ли это плохо? - возразил Сидоров.
Когда я говорю, каждая собака, я в первую очередь подразумеваю полицейских. Так что, боюсь, из-за твоего благородства, нам здесь больше не работать.
Андрей с каким-то новым интересом посмотрел на Сашку,
А что же, по-твоему, я должен был делать? Смотреть, как эти двое грабят девчонку?
Ничего бы с этой девчонкой не произошло, - возразил Дерман, - Не ее грабили, а ее хозяев. А у тех денег хватит. Так что напрасно ты в это дело влез.
Некоторое время Сидоров шел молча, обдумывая все, только что услышанное. Наконец он остановился и, ласково глядя на Дермана, произнес,
А теперь послушай, что я тебе скажу, друг мой Саша. Уж если мы с тобой оказались в этом деле повязаны, то ты должен понять и навсегда запомнить, что деньги не могут быть всем в этом мире. Ты видишь, что я тоже хочу заработать как можно больше и готов ради этого пускаться на разные авантюры и рисковать, даже своей жизнью. Но, при этом, я не готов рисковать своей честью и своим добрым именем, не готов рисковать жизнью чужих, незнакомых мне людей, а тем более, жизнью людей мне знакомых, если только это не враги. К врагам я отношу тех, кто покушается на мою жизнь, или жизнь посторонних людей, преследуя свои частные интересы. Поэтому я всегда буду поступать так, как велит мне моя совесть. Если хочешь быть рядом со мной, поступай по совести. А не хочешь? Тебя никто не держит.
Сашка угрюмо взглянул на него пару раз, пошмыгал носом, а потом заискивающе улыбнулся и хлопнул Андрея по плечу,
Да будет тебе! Что мы, в самом деле, из-за этого ссориться будем? Нас ждут впереди такие дела.
Вот и давай их делать, не марая рук и совести.
Как скажешь, - улыбнулся Сашка, - Где-то я такой лозунг уже слышал - "с чистой совестью на свободу".
Ладно, балагур, - сменил тему Сидоров, - Теперь хорошо бы сбросить товар. Какие будут предложения?
Предложения будут простые: ищем ресторан и пытаемся договориться с хозяином.
Хотел бы я знать, как мы будем с ним договариваться, - проворчал Андрей, - Когда мы ни слова по-английски не знаем?
Как-нибудь, - успокоил его Дерман, - Положись на меня.
Для начала нужно было найти подходящий ресторан. Наши друзья озирались по сторонам, в надежде его увидеть. Наконец им повезло и на пересечении двух улиц они увидели то, что искали. Это было строгое заведение, с дверями, обитыми медью и солидным швейцаром у входа. Наши друзья попытались пройти мимо швейцара, но это им не удалось. Окинув подозрительным взглядом молодых людей, и посчитав их внешний вид слишком непрезентабельным для этого заведения, швейцар загородил им дорогу и задал вопрос, который очевидно должен был означать,
Что вам тут нужно?
Сашка открыл, было, рот, но понял, что ничего сказать на английском он швейцару не сможет, а русского тот, скорее всего, не поймет. Тогда он подтолкнул локтем Андрея,
Скажи ему, что мы хотим говорить с его шефом.
На ломаном английском языке, с сурдопереводом, Андрею удалось, в конце концов, объяснить швейцару, что они хотят видеть хозяина ресторана, и у них есть к нему важное дело. На минуту швейцар покинул свой пост и вернулся с довольно молодым человеком, которому и указал на этих странных посетителей. Молодой человек вежливо, но довольно холодно поинтересовался у друзей, какие у них дела к хозяину, на что Сашка бесцеремонно поманил его пальцем, и, приоткрыв одну из сумок, показал ему ее содержимое. Первую минуту молодой человек никак не мог понять, что это такое, но зато, когда понял, то весь побледнел, оглянулся по сторонам, и затем, обращаясь к швейцару, сказал,