За стойкой лежал убитый Генри, а у Гарри Фулхэма было сквозное пулевое ранение в руку.
Сматываемся, - скомандовал Андрэ, подхватывая Гарри под здоровую руку, и помогая ему встать с пола. И вся их компания поспешила покинуть злополучный бар.
Что у тебя в руке, Джимми? - спросил Андрэ у своего приятеля, увидев у него бутылку.
Прихватил с собой в баре бренди, - сказал тот, усмехнувшись, - Не пропадать же добру.
Вот, что, - повернулся к нему Андрэ, - Если хочешь, то выпей эту дрянь здесь, но бутылку эту надо выкинуть.
Это зачем? - не понял ирландец.
Затем, что это из-за них убили Толстого Генри, и не его одного, уж ты мне поверь, я знаю, что говорю.
Кто же ее у меня найдет? - не унимался Джимми.
Вот упрямец ирландский, - выругался Андрэ, - Ты, что проверить хочешь, найдут они тебя или нет? Так ты не первый такой хитрец. Были и другие. Я их потом сам видел. Плавали они в луже крови, и горло у них было разрезано от уха до уха. Ты этого хочешь? Я нет. Поэтому делай, как я тебе говорю.
Джимми понял, что с ним не шутят, он схватил бутылку, отпил из нее несколько глотков и передал ее по кругу. Между собой приятели договорились, что если полиция их будет спрашивать, то они ничего не знают и ничего не видели.
А на следующий день к Анри в порту подошел мужчина, представился Уилом Синклером, спортивным журналистом и предложил Андрэ попробовать свои силы в профессиональном боксе.
С чего вы взяли, что я умею боксировать, - спросил Андрэ.
Просто я видел, как ты дерешься, - ответил Уил, - Ты можешь скрывать это от других, но вот что я тебе скажу, молодой человек, не сегодня завтра инфляция сделает новый скачок. Тогда тысячи людей лишатся работы. Поверь мне, в порту ты не продержишься, а на профессиональном ринге все зависит только от тебя самого, и что-то мне подсказывает, что ты очень хороший боксер. Не закапывай свой талант в землю. Нужно же, хотя бы, попробовать.
Несколько минут Андрэ раздумывал над предложением мистера Синклера, а потом, видимо, взвесив предложение, спросил у него,
И если я соглашусь с вашим предложением, что тогда?
Тогда, приходи в среду в боксерский зал на двадцать третьей авеню в 20-00. Там тебя ожидает спарринг с Джеком Уиганом, сильнейшим средневесом Нью-Йорка. Если продержишься с ним три раунда, то получишь тридцать долларов, если победишь его, дам тебе пятьдесят. Ну, как, идет?
Идет, - согласился Андрэ, и они обменялись рукопожатиями.
От этих воспоминаний Андрея оторвали Боб Дейли и Уил Синклер, вошедшие в раздевалку. Боб, казалось, был не в духе, а Уил, наоборот, улыбался себе в усы.
Черт бы тебя побрал, парень, - проворчал Боб, вместе с тем, с любопытством разглядывая Андрэ, - Надо же было тебе его так сильно ударить? Ведь у Джека через неделю бой с Леонидасом, и если слухи об этом нокауте достигнут боксерской ассоциации, то медицинская комиссия может запретить этот бой.
Извините, мистер, - поднял на него свои невинные глаза Андрэ, - Но ведь вы сами, и мистер Уил Синклер сказали мне, что это будет спарринг. Если бы меня предупредили, что надо будет играть в ладушки, то я, пожалуй, остался бы дома. Да и сам Джек был мало похож на пай-мальчика на ринге. Так что, думаю, вам обвинять меня не в чем.
Так то оно, так, - вынужден был согласиться Боб, - Но, черт возьми! Положение у нас весьма щекотливое.
Он как-то помялся, смешно переступая с ноги на ногу, а потом спросил у Андрея,
Ты, парень, мне вот что скажи, если вдруг Джека не допустят до боя, готов ли ты выйти на ринг против Леонидаса?
Да мне, ровным счетом, все равно, против кого выходить, - пожал плечами Андрей, - Лишь бы за это хорошо платили.
Вот видишь? - засмеялся Уил, - Я же тебе говорил, что ему все равно, с кем драться. Так что ты не переживай, вместо хорошего, но все-таки среднего боксера, ты приобрел чемпиона. Это я тебе говорю - Уил Синклер, а ты знаешь, что я в таких вещах не ошибаюсь, - и он дружески хлопнул Боба Дейли по спине ладонью.
Ладно вам, черти, ловко вы это все подстроили, - наконец улыбнулся старый тренер, - Будь, по-вашему. Вот только одного я понять никак не могу, - продолжил он, глядя на Андрея, - Откуда ты, парень, взялся?
С улицы, - усмехнулся Андрей.
Ну, не хочешь, не говори, но, чтобы завтра, к двенадцати, был на тренировке.
А как же работа? - не понял Андрэ.
Здесь теперь твоя работа, - отрезал Боб. - Если победишь Леонидаса, получишь три тысячи долларов. В порту ты этих денег не заработаешь за три года.
С таким доводом спорить не приходилось. Андрей поблагодарил за все Синклера, пожал руку Бобу Дейли и вышел из спортзала.
Вот что меня поражает, - проговорил Боб, глядя на закрывшиеся за ним двери, - Как можно победить, пусть даже не звездного, но все же очень крепкого боксера, который находится на пике своей формы, если сам ты не тренируешься?
Ну, все-таки, он постоянно работает в порту, - возразил Уил, - Так что с "физикой" у него все должно быть в порядке.
Брось, - перебил его Боб, - Таскание мешков и бокс - это абсолютно разные вещи. Они, как бы и не пересекаются.
Глава 8
Самый лучший день приходил вчера
Ночью ехать лень, пробыл до утра.
Лев Шапиро.
А Андрэ, тем временем, уже шел по ночным улицам Нью-Йорка, светлым от разноцветных огней рекламы и сверкающих витрин магазинов. Даже сейчас, в кризисные времена, вокруг было много людей, которых, казалось, эти события нисколько не затронули. К входным дверям дорогих ресторанов подъезжали блестящие, длинные, как трамваи, кадиллаки. Из них выходили холеные кавалеры в дорогих костюмах и шикарные дамы в вечерних платьях. На руках и на шее каждой из них сверкали драгоценности, ценой в целое состояние. Они царственно подавали руку своим кавалерам и исчезали за дверями увеселительных заведений. А чуть подальше от этих заведений, в стороне от строгих швейцаров и бдительных полицейских, начиналась другая жизнь. Здесь, у стен зданий стояли женщины, которым не так повезло в этой жизни. Они улыбались проходящим мужчинам и зазывно кивали им в сторону ближайшей дешевой гостиницы, надеясь поймать себе клиента. Здесь же, неподалеку прятались сутенеры, наблюдающие за своими подопечными. Тут же, на улице молодые люди со скользким взглядом предлагали прохожим наркотики, преимущественно кокаин. В толпе шныряли ловкие карманники, норовившие вынуть у зазевавшегося прохожего кошелек, а там, дальше, в темной глубине узких переулков, промышляли и люди посерьезней. И за всем этим стояла местная мафия. Она собирала свою дань с каждого из этих криминальных элементов. Кроме того, она залезала в карман каждого американца, благодаря сухому закону.