Как бы там ни было, а организаторы турнира заранее потирали руки, подсчитывая барыши, ибо, не смотря на то, что цена на билеты подскочила в два раза, расходились они бойко, и к началу соревнований трибуны в Мэдисон Сквер Гардене оказались забитыми под завязку. Пока зрители только готовились насладиться боями, их развлекали артисты джаз бэнда, исполнявшие мелодии, и молодые, стройные красотки в коротких юбках, марширующие вокруг ринга с барабанами и жезлами. Наконец, на ринг взобрался ведущий вечер знаменитый конферансье Джонс, взял микрофон, и в зале зазвучал его роскошный баритон.
Леди и джентльмены! - пропел он, - Мы начинаем наш боксерский вечер, который обещает стать настоящим событием спортивной жизни Нью-Йорка. Вашему вниманию будут представлены пять боев один, лучше другого. И в заключение вечера, вы увидите два супербоя: первый бой - за звание чемпиона Нью-Йорка в среднем весе, между Пабло Леонидасом и Джеком Уиганом, и, под конец, рейтинговый бой между Томом Гаррисоном и Андрэ Смитом.
Публика дружно захлопала в ладоши, хотя, положа руку на сердце, никто из них не знал этого Смита, но зато всем было известно имя Гаррисона, и это имя обещало настоящее зрелище. Тут же, в зале, можно было сделать ставки на того или иного боксера, и американцы - большие любители азартных игр, не преминули этим воспользоваться.
Итак, боксерский вечер в Мэдисон Сквер Гардене начался.
В первых двух боях, как это принято на всех соревнованиях, участвовали молодые боксеры, делающие первые шаги на профессиональном ринге. Формула их боя была: шесть раундов по три минуты. Новички пытались добросовестно отрабатывать свой хлеб и раздавали друг другу полновесные удары, немало веселя этим публику. Но, в общем, зрители еще толком не настроились на настоящее зрелище. Они покупали поп-корн, переговаривались друг с другом, изредка выкрикивали шутливые советы боксерам, словом, были вполне благодушны.
Легковесы, составлявшие первую пару, отпрыгали на ринге все шесть раундов, а вот полутяжи, сменившие их, закончили раньше. Если в первых двух раундах соперники выглядели примерно одинаково, то в третьем наметилось явное преимущество одного из них. Два раза прижимал он своего соперника к канатам и обрушивал на него серию, пусть размашистых, но тяжелых ударов, наконец, один из них попал сопернику прямо в подбородок, и тот рухнул на настил ринга. На счет "семь", поверженный боксер поднялся на ноги, но, едва бой продолжился, как он снова оказался на полу, и судья вынужден был остановить поединок. Публика ревом приветствовала победителя, доказывая, что американский зритель именно это ценит в боксе превыше всего - сильный удар и нокаут. Постепенно публика заводилась, чему способствовали неплохие бои, а также немалое количество пива, выпитое зрителями перед началом поединков.
Когда наступила очередь средневесов разыгрывать чемпионский титул, на сцену снова вылез Джонс и прогремел в микрофон имена претендентов. Первым из раздевалки вышел Леонидас, в ярко-красном халате, в сопровождении двух секундантов, он шел, пританцовывая и раздавая улыбки направо и налево. Часть зрителей, в ответ, ему хлопали, но большинство, все же болело за своего Джека, поэтому, стоило ему показаться в зале, как раздался такой гром оваций, что, казалось, потолок сейчас рухнет. Рядом с ним шли Боб Дейли и его помощник Сэм, средних лет мужчина, в прошлом хороший боксер, а ныне тренер, в чьи обязанности входило непосредственно, проводить тренировки, держать боксеров на лапах, а иногда и стоять с ними в парах. Подойдя к рингу, Сэм наступил ногой на нижний канат, а средний оттянул руками вверх. В образовавшуюся щель сначала ловко проскользнул Джек, а затем пролез и Боб Дейли. Боксеры и секунданты сошлись в центре ринга и встали по обе стороны от Джона, который заканчивал их представление, выкрикивая число проведенных ими боев и одержанных побед. Наконец, когда представление противников закончилось, с балкона, расположенного над входом в зал, оркестр грянул гимн Соединенных Штатов Америки. Все зрители встали и запели: Америка, Америка - свободная страна...
Что ни говори, а выглядело это все впечатляюще! Когда же последние звуки гимна стихли под сводом Мэдисон Сквер Гардена, публика, занимавшая сидячие места, стала рассаживаться, а зрители, попроще, начали хлопать в ладоши.
Боксеры скинули свои халаты и подошли к рефери поединка. Рефери - элегантный мужчина в белых брюках, белой рубашке с короткими рукавами при черной бабочке, что-то говорил соперникам перед боем. Они слушали его, кивая головами, а сами пожирали друг друга хищными взглядами. Наконец рефери отпустил боксеров в свои углы, спросил у секундантов и боковых судей, готовы ли они, и скомандовал: - Бокс!
И сразу в зале воцарилась мертвая тишина. Каждый из зрителей понимал: это уже не новички, потешавшие публику в разогревочных боях. За этот бой они заплатили свои денежки и теперь хотели насладиться им в полной мере. А боксеры на ринге, между тем, не стремились форсировать события. Джек, наученный горьким опытом в бою с Андреем, на этот раз, начал медленно и методично подбираться к своему сопернику, обрезая ему пути отхода. Леонидас же, который был немного выше Джека, стройнее его и подвижнее, предпочитал держаться на дистанции и работать в основном джебом. Словом, ничего, кроме разведки, в первом раунде публика не увидела, поэтому, когда раздался гонг, и боксеры отправились в свои углы отдыхать, из зрительского зала раздался негодующий свист. Но теперь Джек знал цену этому возмущению. Он развалился на своем стуле и спокойно слушал наставления своего тренера.
Все правильно, - говорил ему Боб, пока Сэм размахивал над ним полотенцем.
Теперь чуть взвинти темп и попробуй сократить дистанцию. Не давай ему спокойно дышать. При первой же возможности постарайся бить ему по корпусу.