В спину толкнуло, но стрела отрикошетила от щита в сторону, даже не воткнувшись. Я на миг обернулся, оценить угрозу. Плевать на меня самого, но Глэйс без доспехов. Впрочем, лучник уже разворачивался от меня и прямо на моих глазах пустил новую стрелу куда-то за стену. Там тоже слышались крики и звон металла, которые заглушал лязг опускающейся решетки. Некогда думать, что там случилось. Вообще плевать.
Сколько времени нужно всаднику, чтобы преодолеть полторы-две сотни шагов мощеной камнем дороги? Немного. Но на то, чтобы схватиться за оружие времени нужно еще меньше, а я и так провозился. Никаких боковых проходов и дверей, это крепость, а не деревня. Только прямой как мачта каменный коридор, огражденный стенами, с любой из которых в меня может прилететь стрела или арбалетный болт, а в конце может ждать ощетинившийся пиками строй или опустившаяся решетка. Скорее! Правая стена резко обрывается, заворачивая от меня под прямым углом, и открывая вид на нагромождение одиночных строений и улочек между ними. По диагонали до противоположной дальней крепостной стены шагов семьсот-восемьсот. Дальше! Мне сейчас надо максимально удалиться от стен. Между домов мельтешение суетящихся фигур. Ещё бы им не суетиться. Но вряд ли кто-нибудь ждёт прорыва одиночного всадника.
Слева внезапно практически под копыта Глэйса вываливается целая группа лёгкой пехоты. И разлетается сломанными испуганными фигурками. Ещё бы, наш общий вес сейчас под тонну. Разогнавшийся рыцарь в этой ситуации проламывает от четырех до шести рядов изготовившихся к бою копейщиков. Не то, что эту рыхлую массу. Я успеваю неприцельно рубануть мечом влево-вправо, и оказываюсь уже за их спинами. Матерь Божья! Хотел развернуться, чтобы пройтись по сарацинам еще раз, пока они растеряны, но бросив взгляд за угол, откуда они выскочили, увидел, как оттуда выбегает ещё не меньше, чем два десятка. Да ну его к Падшему! Подсекут коню ноги и спешат. На моём «счету» уже 19 ОС, но исчезать на глазах у десятков врагов не кажется мне хорошей идеей, да и повеселиться возможность ещё есть. Сдвигаю со спины щит, чтобы перехватить его в левую руку. Слева до дальней башни шагов четыреста. Ну же! Еще одно усилие и я проскакиваю последнюю угловую квадратную башенку, оказываясь во внутреннем дворе крепости.
Позади крики сарацинской пехоты, впереди разбегаются рабы и прислуга. Н-на! Ещё одно тело с секирой на поясе летит на землю. Позорище! Воин должен умирать с оружием в руках, а не пытаясь убежать по прямой улице от разогнавшегося всадника. Мимо пролетает болт. Глаз засекает арбалетчика, лихорадочно начинающего крутить ворот. К дьяволу! Он слишком далеко. Вперёд! Ору что-то, сам не помню что и скачу дальше. Только неведомо откуда взявшиеся курицы с заполошным кудахтаньем разбегаются из-под копыт. Ну и просто случайные люди. С трудом удерживаюсь, от того, чтобы не рубить тех, у кого нет оружия.
Направляю Глэйса в один из проулков между стоящими домами. Не стоит думать, что крепостной двор чуть ли не в тысячу шагов шириной пуст. Он застроен складами, домами прислуги, вспомогательными строениями. Да что там дома, тут даже самые настоящие огороды есть! Вперёд! Отбиваю копье, направленное в лошадь, но копейщик успевает отшатнуться, избегая возмездия. Преследовать его глупо, он тут не один. И вообще, здесь становится неуютно. Дальше! Поворачиваю в проулок и выскакиваю на параллельную улочку. Рублю зазевавшуюся пару вояк, но это уже моя лебединая песня на сегодня. Не такой он и большой этот внутренний двор. Завернув за изгородь, спрыгиваю с коня и отзываю в карту. Можно было бы и оставить, чтобы противник не изумлялся его исчезновению. Да и вряд ли кто-то станет убивать рыцарского коня без всадника. Но без боя Глэйс не дастся, так зачем рисковать? И так уже бедро перепахано чьей-то саблей, и когда только успели? Не его бедро — моё. Заметил лишь, когда спрыгнул, и ногу прострелило болью. Но кость цела, кровь толчками не бьёт, а значит, еще повоюем. Подволакивая ногу, вломился в какой-то сарай, до дома уже не добегу. Н-да, промашка вышла. Рабский барак, что ли? На меня с испугом уставился какой-то старик в потрепанной дерюге. А в следующий миг лицо его дрогнуло, и он быстро перекрестил меня, после чего опустился на колено, подставляя шею. Кто-то из братьев? Оруженосец? Воин? Ничего странного. В самые лучшие времена выкупают из плена даже далеко не всех рыцарей. Что уж говорить о воинах незнатного происхождения?