росто не работают по той же системе ротации рабочих мест и они не получают пайков”. Именно тогда я замечаю босоногую молодую девушку, сидящую на деревянном пороге одной из хижин. У нее на коленях сидит огромный кролик со светло-коричневым пушистым мехом, которого она нежно гладит. Когда мы проходим мимо, она поднимает голову и машет нам рукой. Я машу в ответ. Она, должно быть, восприняла это как приглашение подойти, потому что она кладет кролика на землю, вскакивает на ноги и прыгает к нему. Ее лоскутное платье шуршит, когда она вприпрыжку приближается к нам, а ее белокурый хвостик покачивается. “О, вот и все”, говорит Молли себе под нос, закатывая глаза, создавая у меня отчетливое впечатление, что она не очень похожа на мать. Трикси”, говорит Райан мягким предупреждающим тоном, когда она останавливается рядом с ним. “Ты же знаешь, что не можешь ходить с нами на патрулирование. Это слишком опасно. “Я просто хотела поздороваться с новыми людьми”, беззаботно говорит маленькая девочка. Она просто очаровательна. Я с трудом могу поверить, что такой улыбчивый, беззаботный ребенок может существовать в нашем жестоком мире.“Я Брук”, говорю я Трикси. “А это Бен”. Я оглядываюсь в поисках своего спутника, понимая, что он был таким тихим, что я совершенно забыла о нем. Все то время, что я болтала с Молли и Райаном, он молчал, просто впитывая все это. Когда я смотрю на него сейчас, я вижу, каким рассеянным он кажется, оглядывается через плечо, вздрагивает от каждого шума. Мое беспокойство за него усиливается. “Ты хочешь прийти ко мне домой поиграть?” говорит мне Трикси, прерывая мои мысли. Её нежность и невинность согревают мое сердце. Она, должно быть, не видела никаких зверств войны или не испытывала постоянного страха быть похищенной охотниками за рабами на задворках своего сознания. Она беззаботна, как и положено ребенку. “Я бы с удовольствием, говорю я, но я на дежурстве. Моя работа защищать тебя. Трикси сияет, глядя на меня. “Ну, тогда, может быть, в другой раз”, говорит она. “Моя мама приготовит тебе суп, если хочешь. Папа сделал доску для игры в скрэббл из дерева. Тебе нравится Скрэббл? У моей сестры это получается лучше, чем у меня, но это все равно моя любимая игра”. Мысль о том, чтобы провести время с семьей, играя в игры и поедая суп, кажется воплощением мечты. “Звучит очень весело”, отвечаю я, чувствуя странную боль в животе, когда понимаю, что не играл ни в одну игру с довоенных времен, что мое детство и жизни многих, многих других людей были прерваны всеми боями. “Может быть, я смогу вернуться и увидеть тебя”, заканчиваю я. Это, кажется, успокаивает Трикси. Она рысцой возвращается к себе домой, хотя и не раньше, чем погладит каждую из сторожевых собак. “Она такая милая”, говорю я Райану, наблюдая, как она убегает. “Я не могу поверить, что она живет здесь со своей семьей. Она кажется такой беззаботной.” “Так и есть” отвечает Райан. “Это часть нашей работы. Мы не просто защищаем форт, мы защищаем всех, кого можем”. Сильная волна счастья захлестывает меня, говоря мне, что я именно там, где мне нужно быть. Наконец мы проходим через забор по периметру и направляемся дальше в лес. На открытом воздухе холоднее, и земля под моими ботинками замерзла и хрустит под ногами. Новые ботинки, которые подарила мне Нина, предотвращают проникновение холода, как это делали мои старые, поношенные кожаные ботинки. Странная униформа тоже неплохо защищает от холода. “Итак, откуда вы, ребята, родом?” спрашивает Молли у Бена и меня с искренним интересом. У нее мягкий канадский акцент, который приглашает меня войти и говорит мне, что я могу ей доверять. Но я не решаюсь рассказать ей об аренах и обо всем, через что мы прошли. Мысль о том, чтобы завести друга, настоящего друга, так заманчива. Я не хочу отпугивать ее, раскрывая свое гладиаторское прошлое. Никто не хочет дружить с убийцей. “Катскиллы”, отвечаю я. Нью-Йорк. Ее брови с интересом приподнимаются. “Нью-Йорк? Как ты оказался в Квебеке?” Логан. Это настоящий ответ. Он всегда верил в это место и убеждал нас приехать сюда. Но я не могу сказать этого Молли. Я даже не могу позволить его имени слететь с моих губ. “Ходили слухи о Форт-Нойксе, о выживших”, говорю я. “Мы подумали, что рискнем”. Бен смотрит на меня с любопытством, молча отмечая мою неспособность произнести имя нашего мертвого товарища. На этот раз глаза Молли расширяются. “Вам лучше не говорить Командиру, что об этом месте ходят слухи. Он в ужасе от того, что кто-нибудь узнает о нас. Я имею в виду, что вы, ребята, первые чужаки, которых мы приняли за долгое-долгое время. Похоже, он думает, что весь форт взорвется, если кто-нибудь узнает о нашем существовании.” “Он прав, думая так”, говорит Бен немного слишком резко. “Вы все будете в опасности, если охотники за рабами узнают об этом месте". Молли бросает на него любопытный взгляд, который, кажется, наводит на мысль, что она видит его насквозь, в его душу, и мельком увидела тьму внутри. Но она не бросает ему вызов, и я благодарен ей за это. Аванпост находится недалеко от хижины Трикси. Это высокая металлическая конструкция, которая тянется далеко вверх, в навес. Подъем составляет не менее тридцати футов. Молли с энтузиазмом начинает взбираться по лестнице, демонстрируя свою силу. Но я колеблюсь. Потому что, когда я стою у его подножия, у меня внезапно возникает воспоминание об ужасной песчаной дюне, на которую нам пришлось карабкаться на Арене 2. “Тебе нужна помощь, чтобы подняться наверх?” спрашивает Райан. Я трясу головой, прогоняя воспоминание, затем хватаюсь за перекладины. Я полон решимости не быть слабым, не позволять тому, через что я прошел в прошлом, влиять на меня сейчас. Я делаю вдох, чтобы собраться с духом, и начинаю подниматься, Райан следует сразу за мной. Мои мышцы протестуют, но я преодолеваю боль, и через несколько мгновений я на вершине.Усилия того стоили. Здесь, наверху, открывается потрясающий вид на все вокруг. Горы выглядят красиво, их заснеженные вершины сверкают в лучах полуденного солнца. Я позволяю воздуху шевелить волосы у основания шеи, охлаждая пот от усилий при подъеме. Я полностью отключаюсь от звука остальных охранников, карабкающихся на заставу, и наслаждаюсь спокойствием момента. Далеко вдалеке я вижу огромные кратеры в земле, куда попали бомбы. Мне так грустно думать обо всех этих ненужных разрушениях, всех смертях и боли, и я задаюсь вопросом, действительно ли наш мир когда-нибудь сможет восстановиться. Но потом я понимаю, что кратеры заросли растительностью, как будто природа пытается искоренить катастрофические последствия нашей войны, пытаясь залечить шрамы и раны, оставленные нашими бомбами. Это зрелище вселяет в меня надежду на лучшее будущее. Внезапно на моем лице появляется улыбка. Краем глаза я вижу, что Райан пристально наблюдает за мной. Я ерзаю под его пристальным взглядом и позволяю своей улыбке исчезнуть. По какой-то причине я не хочу, чтобы он вторгался в мою личную жизнь. Когда он приближается, я не смотрю на него, упорно глядя вперед. “Я не думаю, что твой друг наслаждается видом так же сильно, как ты”, - язвит его голос мне в ухо. Я оглядываюсь и вижу Бена, его пистолет сжат в руках, он выглядит ошеломленным. “Это высота”, говорю я, точно зная, почему Бен волнуется, зная, что у него, должно быть, была такая же ужасная вспышка воспоминаний, как и у меня. “Нам пришлось карабкаться на гору на одной из арен. Он был полон шипов, которые забивали детей до смерти”. Я немедленно закрыл рот. Я не знаю, что на меня нашло, что заставило меня вот так выболтать Райану такую болезненную тайну из моего прошлого. “О”, говорит он, и его насмешливая улыбка тут же исчезает. Он выглядит неожиданно серьезным впервые с тех пор, как я его встретила. “Извини, я не понял”. Меня охватывает чувство сильной неловкости. “Ты не мог знать”, быстро отвечаю я, пытаясь закончить разговор. По другую сторону поста Молли садится рядом с другим охранником и достает колоду карт. Я шокирован и немного озадачен, увидев, что она и другие охранники вокруг нее выглядят такими расслабленными. Кажется, никто вообще не проявляет бдительности. Командир создавал впечатление, что все в Форт-Нойсе такие же серьезные и воинственные, как и он сам, но здесь его охранники бездельничают. “Не волнуйся”, говорит Райан, отслеживая выражение моего лица. “На дежурстве никогда ничего не происходит. Поначалу были приступы, но в наши дни все значительно успокоилось”. Но этого недостаточно, чтобы успокоить меня. Все в форте полагаются на этих парней в выполнении их работы, а здесь они все сидят без дела, как будто это большая игра. Даже сторожевые собаки расслабляются, играют в драки друг с другом, вместо того чтобы высматривать незваных гостей. Так много для каждого есть работа, которую нужно сделать! Только Бен и я, кажется, остерегаемся возможной скрытой опасности. Как раз в тот момент, когда эти мысли приходят мне в голову, я замечаю движение, доносящееся издалека. В районе, изрытом воронками от бомб, есть участок деревьев и кустарника, и кажется, что он шуршит. “Там живут люди?” говорю я, подталкивая Райана локтем. Он смотрит туда, куда я показываю. ”В воронках от бомб? он говорит. “Ни за что. Уровень радиации слишком высок.” Каждый мускул в моем теле напрягается. “Там кто-то есть”, говорю я. Я поднимаю свой дробовик. Движение предупреждает Бена. Он подхо