ся”. На каждой из наших кроватей лежит аккуратно сложенная одежда. Они сделаны из того же темного материала, что и у генерала Риса и ее армии. Ткань грубая; я полагаю, что это, должно быть, домашний хлопок, окрашенный натуральными красителями и сшитый в униформу портными, о которых она нам рассказывала. “Девочки, вы не хотите помыться перед обедом?” спрашивает Нина. Я киваю, и Нина ведет меня в маленькую ванную, которая обслуживает всех двадцати жильцов дома, прежде чем оставить меня в покое. Это просто, и вода холодная, но это потрясающее чувство снова быть чистым. Когда Бри возвращается в нашу комнату после своего душа, она начинает смеяться.“Ты выглядишь забавно”, говорит она мне. Я переоделся в жесткую униформу, которую мне оставили. Пряди волос свисают мне на плечи, оставляя мокрые пятна на ткани. “Чешется”, говорю я, неловко извиваясь. ”Зато чистая", отвечает Бри, проводя кончиками пальцев по ткани своей униформы. “И новый”. Я знаю, что она имеет в виду. Прошли годы с тех пор, как у нас было что-то наше, что не было украдено, найдено или переработано. Это наша одежда, которую мы никогда раньше не носили. Впервые за долгое время у нас есть собственность. Вместе с новой одеждой нам также выдают полотенца, обувь, пижаму, карандаш, блокнот, часы, фонарик, свисток и перочинный нож. Это как маленький приветственный пакет. Из того, что я узнал об этом месте до сих пор, содержимое кажется очень похожим на Форт-Нойс. Нина выводит нас из дома и ведет по улице, и после короткой прогулки мы подходим к большому зданию. Я поднимаю глаза. Он похож на ратушу, но в то же время прост и безымянен. Мы заходим внутрь, и сразу же до меня доносится запах еды. У меня начинает течь слюна, в то время как глаза Бри расширяются. Зал заставлен столами, большинство из которых заняты сельскохозяйственными рабочими, узнаваемыми по их грязной одежде и загорелой коже. “Вот Бен и Чарли”, говорит Бри, указывая на столик. Я замечаю, что у них обоих тарелки доверху набиты едой, и оба наедаются. Нина, должно быть, заметила выражение желания на моем лице, потому что она улыбается и говорит: “Иди посиди с ними. Я принесу тебе немного еды.” Мы благодарим ее и идем посидеть с Чарли и Беном на скамейке, заполненной работниками фермы. Все вежливо кивают нам, когда мы занимаем места. Для сообщества, которое обычно не принимает посторонних, они, похоже, довольно спокойно относятся к внезапному появлению четырех оборванных, полуголодных детей и одноглазой чихуахуа. “Кто-то чувствует себя как дома”, говорю я Бену, когда он запихивает в рот еще один кусок еды. Но тот же затравленный взгляд вернулся в его глаза. Он может быть чистым снаружи, но его разум, похоже, загрязнен тем, через что он прошел. И хотя он ест, он делает это механически. Не так, как это делает Чарли, как будто он смакует каждый кусочек. Бен ест так, как будто даже не чувствует вкуса еды. Более того, он не произносит ни слова, когда мы занимаем свои места рядом с ним, как будто он не заметил, что мы здесь. Я не могу не волноваться за него. Я слышал о людях, проходящих через ужасные испытания только для того, чтобы потом развалиться на части, как только они окажутся в безопасности. Я молюсь, чтобы Бен не был одним из них. Я отвлекаюсь, когда Нина возвращается с двумя тарелками еды, одной для Бри и одной для меня, с курицей в чесночном масле, жареным картофелем и каким-то острым гарниром из цуккини и помидоров. Я не могу вспомнить, когда в последний раз видел еду, которая выглядела бы так. Это похоже на то, что вы могли бы заказать в ресторане. Я не могу сдерживаться. Я начинаю жадно поглощать его, заставляя мои вкусовые рецепторы ожить. Это просто восхитительно. В течение стольких лет я питался самой простой пищей, самыми маленькими порциями и приучал себя не хотеть большего. Теперь, наконец, я могу отпустить себя. Бри немного более сдержанна. Она дает Пенелопе щедрую порцию курицы, прежде чем заняться собой. Я чувствую себя немного неловко из-за того, как я поглощаю свою еду, как будто от этого зависит моя жизнь, но манеры поведения за столом сейчас не совсем мой приоритет. В конце стола, напротив нас, я не могу не заметить мальчика, который выглядит немного старше меня, кормящего полосками мяса питбультерьера. Мальчик выглядит точь-в-точь как тот, у кого был бы питбуль. Его голова выбрита, у него темные брови, задумчивый взгляд и дерзкая улыбка. “Кто это?”спрашивает он Бри, кивая на чихуахуа. “Пенелопа”, говорит она. “А твой?” “Джек”, говорит мальчик, игриво поглаживая собаку по шее. Я думала, животным сюда нельзя, “ говорю я. Его глаза встречаются с моими, тлеющие, напряженные. “Он сторожевой пес”, отвечает он. Затем он смотрит на Бри. “Как ты думаешь, Пенелопа и Джек, возможно, захотят стать друзьями?” Бри смеется. “Может быть”. Они оба опустили своих собак на землю. Сразу же эти двое начинают играть, гоняясь друг за другом и нежно поглаживая друг друга по лицу. Затем, к моему удивлению, Джек подскакивает прямо ко мне, прыгает ко мне на колени и сильно, слюняво, горячо облизывает мое лицо. Остальные смеются, в то время как я сам не могу удержаться от смеха. “Я думаю, что Брук ему нравится больше, чем Пенелопа”, говорит Бри с усмешкой. “Я думаю, что ты, возможно, прав”, отвечает мальчик, пристально глядя на меня. Мне, наконец, удается оттолкнуть Джека от себя, и пока я вытираю его слюни со своей щеки рукавом, мальчик наблюдает за происходящим, по-видимому, забавляясь. Он отламывает кусок хлеба своими сильными пальцами и обмакивает один край в сок на своей тарелке. “Итак, говорит он, прежде чем откусить, я предполагаю, что Брук твоя сестра”. “Да”, говорит Бри. “А я Бри”. Несмотря на то, что его рот набит, он говорит: “Райан”, сползает со скамейки, протягивает руку и пожимает руку Бри. Затем он предлагает его мне. Я поднимаю глаза. Его темные глаза впились в меня, отчего у меня внутри все сжалось. Это ощущение напоминает мне о том, как я впервые увидела Логана: не теплое, медленно нарастающее чувство, которое я испытала с Беном, а мгновенное, останавливающее сердце притяжение. Я не хочу прикасаться к нему, беспокоясь, что каким-то образом выдам свое влечение. Я сразу же чувствую себя виноватой за то, что вообще испытываю к нему какое-то влечение. Прошло всего пару часов с тех пор, как мне приснился Логан. Я все еще скучаю по нему. Я с подозрением смотрю на протянутую руку Райана. У меня нет выбора. Он не собирается просто так сдаваться. Я хватаюсь за нее, надеясь, что смогу быстро справиться с дрожью. Я перевожу взгляд обратно на свою еду, надеясь, что он не заметит румянец на моих щеках. Райан пристально смотрит на меня, пока я ем. Краем глаза я почти вижу его кривую улыбку. Он смотрит на меня так пристально, что мое сердце начинает трепетать. “У твоей сестры здоровый аппетит”, говорит он, обращаясь к Бри, но все время глядя на меня. “И масло на ее подбородке”. Бри смеется, но я чувствую себя неловко, мой румянец усиливается. “Я просто пошутил”, говорит Райан. “Не нужно выглядеть таким сердитым”. Я не сержусь, резко отвечаю я. “Просто пытаюсь спокойно поесть”. Райан откидывает голову назад и смеется; я пыталась отвязаться от него, но, похоже, мои слова только подбодрили его. Его темные глаза мерцают. “Так ты тот, кто с арены”, говорит он. Я с трудом сглатываю. “Кто тебе сказал?” Потом я замечаю, что Чарли рядом со мной выглядит виноватым. Должно быть, он уже проболтался о нашем испытании. Вот тебе и новый старт. Я ничего не говорю. “Я не осуждаю тебя”, говорит Райан. “На самом деле, я впечатлен”. При этих словах Бен оглядывается. Все это время он был в своем собственном мире, казалось бы, погруженный в свои мысли, но теперь он внезапно насторожился, в его глазах мелькает ревность, когда он смотрит на нас. “Ты только что вернулся с полей, как и другие?" спрашиваю я Райана, пытаясь направить разговор на безопасную территорию. Райан улыбается про себя, как будто рад, что наконец-то привлек мое внимание. “Вообще-то, я был на дежурстве сегодня утром”. «действительно?» спрашиваю я, искренне заинтересовавшись. “Как это работает?” Райан вытягивается в кресле, устраиваясь поудобнее, и начинает свое объяснение. “Одна группа постоянно патрулирует внешние границы, в то время как вторая группа патрулирует внутри, следя за тем, чтобы все соблюдали правила. И чтобы убедиться, что никто не слишком помешается на мощности, мы делаем это по очереди, по очереди. Все должны это делать, даже дети. Я имею в виду, тебе не придется делать это какое-то время, так как ты выздоравливаешь, но... “Я хочу”, внезапно говорю я, прерывая его. Мысль о том, чтобы сидеть и ничего не делать, приводит меня в ужас. Если я буду сидеть сложа руки, мой разум может снова сыграть со мной злую шутку. Я увижусь с Розой и Фло. Я увижусь с Логаном. Я не знаю, сможет ли мое тяжелое сердце справиться с тем, что я снова увижу его. “Ну, в конце концов ты...” начинает Райан. “Сейчас”, говорю я твердо. “Можно мне пойти с тобой в твою смену?” Райан бросает на меня любопытный взгляд, и я вижу, что его глаза полны интриги и уважения. “Я посмотрю, не против ли генерал Рис, чтобы я съел тагалонг”. “Сделай два”, внезапно говорит Бен. Я смотрю на Бена, и впервые с тех пор, как мы приехали сюда, он, кажется, полностью в сознании. “Ты уверен, что готов к этому?” Я спрашиваю. Он сурово кивает. “Если ты думаешь, что ты достаточно здоров, чтобы патрулировать, то я о