«А пока мне придётся заставить себя сохранять спокойствие и благоразумие», — подумал Дайго. Он представил себе улыбающиеся лица жены и дочек за сегодняшним ужином из тушёных креветок. Эта счастливая домашняя сцена наполнила его душу теплом и ощущением уюта.
Он уже подъезжал к университету, когда сообразил, что у него есть ещё полчаса до начала занятий, тогда-то он и решил наведаться в университетскую больницу. Именно здесь, в детском отделении, нынешним летом у одного за другим у троих детишек был обнаружен рак печени. Все они прибыли из района города «S», что в префектуре Фукуока, и все были из рабочих и крестьянских семей. За шестимесячный период с марта по август примерно двадцати ребятишкам из окрестностей города «S» был поставлен диагноз — рак печени или какое-то неизвестное заболевание. По меньшей мере у восьмерых детей диагноз рака подтвердился полностью. В сентябре число подобных диагнозов сократилось, однако больные продолжали поступать в стационар.
Возраст заболевших детей колебался между четырьмя и десятью годами, все они были направлены в университетскую больницу или в государственную больницу города «S». К настоящему моменту четверо юных пациентов умерли. Нескольким детям сделали операцию, и теперь они находились на излечении, но из-за побочных эффектов противораковой терапии, а также из-за тяжких поражений печени им предстояло пробыть в больнице ещё очень и очень долго. Три наиболее серьёзных случая находились под наблюдением врачей медицинского центра университета «J», и начиная с августа Дайго время от времени наведывался к этим больным. Уже тогда, в августе, лечащие врачи заподозрили, что источником страшного недуга стали какие-то конфеты под названием «Попико». Все пострадавшие дети так или иначе употребляли в пищу эти конфеты, в состав которых входили арахисовая масса и картофельный крахмал. Компания — производитель конфет имела главный офис в Фукуоке, но завод с поточными линиями по выпуску сладостей находился в городе «8». После проведённого посильного расследования вспышки заболеваемости прекратились.
Центр здравоохранения и гигиены при префектуре обратился с запросом в университет «J», с тем чтобы там подвергли лабораторному анализу состав злополучных конфет. Профессор Йосими как ответственное лицо поначалу вместе с Дайго ходил навещать маленьких пациентов. Впрочем, с тех пор Йосими больше ни разу не удосужился заглянуть к больным детям. Зато Дайго по пути в лабораторию и обратно всякий раз чувствовал, как ноги буквально сами несут его в детское отделение.
Было около десяти. В коридоре детского отделения ещё гремели тележки с завтраком, между ними деловито носились сёстры и сиделки. Дайго сразу же ощутил какой-то горестный дух, словно тяжкой пеленой повисший в обычно хлопотливой утренней атмосфере больницы. Тяжесть эта, казалось, усиливалась по мере того, как Дайго приближался к палатам, где наблюдались несчастные жертвы рака. Обычно в коридоре топтались родственники больных детишек, но сегодня там не было ни души. Наконец появилась медсестра — голова опущена, плечи ссутулены.
— Что случилось? — спросил Дайго, тронув её за плечо.
— Ах, профессор Дайго! Сегодня утром почти на рассвете умер Тацуо, — только и смогла выговорить молоденькая сестра и тут же заспешила прочь по коридору, стараясь не разрыдаться.
В груди у Дайго защемило.
Тацуо был сыном владельца небольшого частного гаража из города «S». Мальчик учился во втором классе, тянулся к знаниям и несказанно радовался своим иллюстрированным книжкам о дикой природе. Когда Дайго навещал его, мальчик просил проверить, насколько хорошо он запомнил только что выученные названия растений. Правда, в последнее время он почему-то перестал вспоминать о растениях и теперь всё чаще смотрел в окно на вечернее небо и расспрашивал только о звёздах. По-видимому, храбрая душа юного Тацуо готовилась покинуть землю и вернуться на небеса.
Первое, что заметил Дайго, войдя в палату, — это пустая кровать Тацуо. Кто-то положил на свежие, накрахмаленные простыни тюльпан с жёлто-белыми лепестками. На соседней кровати маленькая Юмико отчаянно мотала головой из стороны в сторону и плакала навзрыд. Сквозь рыдания с трудом можно было разобрать: «Больно! Больно!..» Дайго обратил внимание, что личико шестилетней девочки ещё больше усохло и сморщилось с тех пор, как он видел её около двух недель назад. Теперь оно стало величиной не больше сжатого кулака. Даже стороннему наблюдателю было ясно, что тёмное крыло смерти уже распростёрлось над её немощной плотью. Мама девочки сосредоточенно массировала ей животик, пытаясь хоть как-то облегчить боль.
Отец Юмико работал в автобусном парке города «S», мать же часто брала дочку с собой в близлежащий магазин, где сумела пристроиться на полставки. Только так их семья из четырёх человек — у Юмико был старший брат — могла хоть как-то свести концы с концами.
Когда у Юмико обнаружилась болезнь, мать была вынуждена бросить работу, чтобы постоянно находиться рядом с дочерью. По установленному порядку родителям больного ребёнка надлежало брать на себя тридцать процентов всех лечебных расходов. Кроме того, на их плечи ложилась оплата специальных лекарственных средств и всевозможных курсов терапии, прописываемых раковым больным и не покрываемых страховкой, так что в итоге родители ежемесячно получали на руки счёт в 250–300 тысяч иен, в то время как им не под силу было оплатить даже двести тысяч. Что же теперь должна была делать семья Юмико, которая и так с трудом сводила концы с концами?..
В тяжёлом материальном положении находилась не только семья Юмико. Большинство госпитализированных детей были из бедных и очень бедных семей. У таких маленьких детишек были, как правило, совсем ещё молодые родители, не успевшие достигнуть высокого уровня заработка, так что в подобных обстоятельствах они очень страдали в финансовом отношении. Все пострадавшие семьи терпели несказанные моральные и материальные трудности.
Почувствовав присутствие Дайго, убитая горем мать Юмико подняла на него покрасневшие, полные слёз глаза.
— Профессор Дайго, она с прошлого вечера в таком состоянии. Её мучают сильные боли, и всё же, когда умер Тацуо, она понимала, что произошло. Она плакала и кричала, чтобы Тацуо не уходил и не оставлял её одну. Мне кажется, она догадывается, что тоже умрёт. — С этими словами мать девочки закрыла лицо руками и разрыдалась. Но через несколько мгновений она опустила руки и посмотрела на Дайго. — Истинная причина этого заболевания в конфетах «Попико», выпускаемых компанией «Минами фудз». Ведь это так? В этих конфетах содержался какой-то яд. Это так? Пожалуйста, скажите мне правду!
Женщине скорее всего не было тридцати, но выглядела она на все пятьдесят. В её вопрошающем взгляде, который она устремила на Дайго, было что-то безумное. Схватив его за руку, она продолжала:
— Я решила, что мы не будем требовать компенсации от компании. Я хочу только одного — пусть выявят виновного в том, что произошло с Юмико и Тацуо, и пусть его накажет правосудие. Конечно, Тацуо теперь не вернёшь, но я всё равно хочу знать, кто виноват. Ведь это «Минами фудз», правда же?
В словах женщины была чистая правда, не подлежавшая никакому сомнению.
Не было смысла отрицать тот факт, что с июля по декабрь в число ингредиентов конфет, выпускаемых компанией «Минами фудз», включались канцерогеносодержащие добавки. Большинство пациентов поступили из районов наиболее широкого распространения продукции завода города «S», и объединяло их всех одно — большое количество употреблённых в пищу дешёвых и привлекательных на вид конфет «Попико».
Дайго даже установил вещество, способствовавшее возникновению злокачественных образований. Так называемый А-токсин — ядовитая бактерия, находящая благоприятную среду для развития в маслянистом арахисовом крахмале, а также в картофеле, рисе и ячмене. Основным ингредиентом «Попико» был картофельный крахмал, поставляемый из Юго-Восточной Азии. По-видимому, какая-то партия этого крахмала имела истёкший срок годности и была уже тронута злополучной плесенью. Производители конфет не могли не знать об этом с самого начала и тем не менее допустили использование недоброкачественного материала. Сравнительно низкое число случаев заболевания позволяло сделать вывод, что очаг разрастания плесени, судя по всему, ограничивался малым её количеством в ингредиентах продукта.