19 декабря, едва рассвело, загрохотала немецкая артилллерия. С воздуха наши позиции беспрерывно забрасывала бомбами авиация. И вот громкий возглас:
— Танки с фронта!
В морозном тумане, окутавшем землю, под прикрытием авиации, в сопровождении артиллерийского огня, принимая боевой порядок, к Васильевке на большой скорости одновременно с трех сторон приближалась лавина танков. Под их прикрытием шли бронетранспортеры с пехотой. Стальным тараном надеялся гитлеровский фельдмаршал пробить гвардейские ряды и опрокинуть их.
— Ни шагу назад! — пробежал приказ по траншеям и окопам.
И чуть позже:
— К бою!
Черные клубы дыма, вырывавшиеся из горевших танков, заволокли все вокруг. Лязг гусениц, грохот орудий и треск пулеметных очередей — все смешалось, потонуло в сплошном гуле. Белоснежная, как скатерть, степь покрылась тысячами черных воронок от снарядов, Артиллеристы сбрасывали мешавшие им полушубки и [61] куртки. Несмотря на мороз, на гимнастерках выступала соль, лица бойцов были мокрыми от пота. Огонь велся в таком темпе, что на орудийных стволах обгорала краска.
Трудная обстановка сложилась на рубеже артиллерийского дивизиона, которым временно командовал начальник штаба дивизиона коммунист И. Л. Кокошинский. На позиции этого дивизиона двигалось пятьдесят танков. Когда они приблизились на 300–400 метров, офицер приказал открыть огонь. От метких выстрелов сразу же загорелись две машины. Спустя несколько секунд вспыхнула еще одна, потом еще… Гитлеровцы не выдержали, откатились назад, скрылись в балке.
Стремясь пробить оборону, фашисты повторили атаку. На них обрушилась вся огневая мощь дивизиона. Больше двух десятков танков, подбитых, сожженных и изуродованных, осталось на поле боя. Встретив упорное сопротивление и понеся значительные потери в людях, гитлеровцы прекратили фронтальный штурм. Они начали обход дивизиона с флангов — с южной и западной сторон. Двенадцать машин, вынырнув из плотного морозного тумана и клубов дыма, устремились на батарею лейтенанта Павла Евстафьева. Другие машины шли вправо и влево. Опытный командир быстро разгадал замысел врага.
Грянули выстрелы. С ближнего танка снаряд сорвал башню, второй встал с развороченными гусеницами. Позади него, объятый пламенем, замер третий. Запылали еще два. Но фашисты упорно рвались вперед. Машины, прорвавшиеся к окопам, встречались огнем бронебойщиков, гранатами и бутылками с горючей смесью. Когда приблизилась пехота, то сразу же натолкнулась на залповый огонь стрелковых подразделений.
Особенно жарко было в районе Васильевки и Капкинки, [62] где стоял 13-й стрелковый полк под командованием подполковника В. Ф. Маргелова. Здесь бои приняли ожесточенный характер. Атаки фашистских танков накатывались одна за другой. Гвардейцы рвали броню гранатами, жгли бутылками с горючей смесью. К вечеру бой стих.
На второй день, 20 декабря, вновь загудели вражеские танки и самолеты, завыли «скрипухи» — шестиствольные минометы, ударили пушки. На наши позиции сыпались тонны бомб и снарядов, поднимая черные столбы мерзлой земли. Враг, несмотря на большие потери, продолжал непрерывно подбрасывать резервы. Только одних танков фашисты бросили около 200. Но гвардейцы держались мужественно. Все атаки были отбиты, противник не добился успеха. На поле битвы стояли десятки сгоревших танков. Это был еще один день массового героизма воинов дивизии.
Наступил третий день. Фон Манштейн опять возобновил свои попытки прорвать нашу оборону. Было отбито уже четыре танковые атаки, но враг не унимался. Перегруппировав силы, гитлеровцы вновь бросились вперед и опять потерпели поражение. Как костры, пылали машины, почерневшее поле было устлано трупами фашистов. Однако нескольким танкам удалось прорваться. Они летели прямо на траншеи, но не дошли: подорвались на минах.
Ни днем, ни ночью не затихала битва у стен Сталинграда. И каждый час выдвигал новых героев. Стреляя на ходу из пушек и пулеметов, 64 танка устремились на рубеж батареи старшего лейтенанта Ивана Григорьевича Кудрявцева — бывшего инженера Артинского завода. Артиллеристы смело приняли бой. В одном расчете выбыл из строя наводчик. На его место встал бывший кочегар Верх-Исетского металлургического завода [63] младший сержант Аполлон Мусихин. У второго орудия действовал мастер меткой стрельбы Александр Жигулин. Они вывели из строя два танка, а их осталось еще 62.