Дни штурма приближались. Вечером 7 апреля части и подразделения, входящие в состав первого эшелона дивизии, выполнили необходимые перегруппировки и заняли исходное положение для атаки переднего края.
И вот настал час, когда в окопы пришел боевой приказ Военного Совета 4-го Украинского фронта. «Мы бьемся, — говорилось в приказе, — на земле, политой кровью наших отцов и братьев в 1920 году. Тогда великий полководец Фрунзе вел красные войска на штурм Перекопа, форсировал Сиваш и очистил Крым от банд черного немецкого барона Врангеля. Тогда молодая Красная Армия совершила великий подвиг, который вечно будет гореть в истории. Пусть же наш героизм нарастит мировую славу воинов Фрунзе — славу русского оружия!
Будем же достойны великой похвалы нашей Родины. [92] Пусть на наших сталинградских и донбасских знаменах засияет слава освободителей Крыма!
Военный Совет приказывает войскам фронта:
Перейти в решительное наступление, прорвать оборону немцев в Крыму, раздробить его силы, окружить по частям и уничтожить.
Освободить жемчужину нашей страны, нашу здравницу — советский Крым от ярма немецкой кабалы…»
Накануне штурма командир дивизии генерал-майор К. А. Цаликов созвал на совещание командиров и политработников.
— Вместе со 126-й Горловской стрелковой дивизией мы должны нанести главный удар на Перекопе, прорвать оборону врага, расколоть его группировку на две части, — говорил генерал. — Затем с помощью других войск одну прижать к Каркинитскому заливу, а другую — к Сивашу. Прорыв перекопских позиций должен стать исключительно дерзкой и стремительной операцией. Узость фронта, насыщенность его живой силой и колоссальное количество огневых средств требуют от наших гвардейцев сделать невозможное возможным… Мы идем впереди и наносим первый, решительный удар по врагу. Нам оказано большое доверие, и я не сомневаюсь, что вы оправдаете это доверие и поддержите честь своих полков и честь дивизии, умножите славные боевые традиции. Так и разъясните всем гвардейцам.
Поздно вечером инструкторы политотдела дивизии и политработники полков разошлись по батальонам и ротам, дивизионам и батареям. Живое и доходчивое слово подбадривало солдат, поднимало их боевой дух, вселяло веру в свои силы, в свое оружие, в победу над врагом. Во всех подразделениях, где было возможно, прошли короткие митинги и солдатские собрания. Они проходили у развернутых гвардейских знамен. Митинги [93] и собрания вылились в клятву выполнить боевой приказ с честью.
Установили боевые цепи. В первую цепь было поставлено больше коммунистов и комсомольцев, чем в последующие.
В каждом взводе и отделении из лучших коммунистов, комсомольцев и бывалых воинов, авторитетных среди солдат, выделили вожаков атаки. Они должны были личным примером увлечь товарищей в наступление. Командиры и политработники проинструктировали их, разъяснили обязанности в бою. Вожакам атаки выдавались красные флажки, которые им предстояло установить на отбитых у врага позициях.
И вот настал час наступления. Это было утром 8 апреля 1944 года. Погода выдалась теплая. Стояла необычная тишина, словно перед бурей. В условленное время — в 8 часов 30 минут в небо взвились ракеты. Как всегда, первое слово взяла артиллерия. На участке прорыва было сосредоточено на каждый километр фронта до двухсот орудий и минометов. Такой плотности огня не было ни под Сталинградом, ни в Донбассе. Раскатистый гул покатился по степи. Дым затянул передний край.
По укреплениям и войскам противника последовали мощные бомбовые удары нашей авиации. Десятки краснозвездных штурмовиков шли волна за волной.
После полуторачасовой подготовки артиллеристы перенесли огонь в глубину вражеской обороны. Это был сигнал для ложной атаки нашей пехоты. Из первой траншеи пехотинцы выставили над окопами свыше тысячи фигур «солдат» в касках и в гимнастерках. Фашисты, думая, что началась атака, быстро оставили свои укрытия, вылезли из блиндажей и «лисьих нор», выдвинулись вперед, поспешно заняли места, в первой [94] траншее и открыли стрельбу из всех уцелевших огневых средств. Вражеская артиллерия, до этого молчавшая, чтобы не обнаруживать своих позиций, открыла яростный заградительный огонь. Специальные наблюдатели засекли огневые точки противника. А наша артиллерия снова обрушила на них удар.
До начала штурма оставались считанные минуты. Солдаты сбросили с себя вещевые мешки, скинули шинели, шапки и остались в одних гимнастерках и. касках.
В небо взвилась и рассыпалась серия зеленых ракет. Это был сигнал действительной атаки. По всему переднему краю из траншей и окопов дружно выскочили тысячи гвардейцев и устремились вслед за разрывами снарядов и мин. С криками «За Родину! За Крым! Вперед!» они бросились в атаку.