“Пацаны, давайте, блин, быстрее...”
Эти десять минут, казалось, длились не менее часа, всегда так, когда попадаешь в такую неловкую ситуацию, но для меня она была не только неловкой, но и противной. К концу девятой минуты я уже мечтал, чтобы на них свалился, ну, скажем, автобус, потому что вряд ли этих горилл можно было раздавить обычной легковушкой…
“Пусть Тёма услышит, пусть Тёма придёёт...”
Дверь магазина, наконец, противно заскрипела. Из неё сначала показалась коротко стриженая Артёмина голова, а потом уже и весь торс полностью. Под звон бьющихся друг об друга бутылок в пакетах, он подошёл ко мне и вручил один, доставая освободившейся рукой сигареты. Через секунду, пригибаясь, вышел и Захар.
- Наконец-то, теперь куда? – Спросил я, осматривая всё наше добро в пакете.
- Куда, куда? На площадку. – Артём говорил, не доставая сигареты изо рта.
- А предки как? Или их к себе позовём?
- В темноте не видно будет, да и мы, как мыши.
- Это как получиться, а то с нами ещё три любителя тишины. – Пробормотал я, кивая на вышедшего из магазина Гвоздя и его шайку.
В каждой руке он держал по пакету. Судя по размеру, алкоголя в них было на порядок больше, чем у нас.
- Разберёмся. – Буркнул Артем, повернувшись к ним.
- Ну чё, школота! Батька будет вас учить искусству алкоголизма. – Гвоздь ехидно улыбнулся и, отдав ношу своим приятелям, бодро зашагал в сторону нашей площадки. Димон и Лёха тут же бросились вслед за ним, как щенята за мамой.
Мы грустно переглянулись. Артём лишь пожал плечами, отступать было поздно, и мы, под звон стеклянных бутылок, молча побрели вслед за ними.
На экране мобильного было уже половина одиннадцатого, нам всем уже не раз успели позвонить родители. Заученная фраза: “Я тут, на площадке, скоро буду” действовала безотказно. Нам приходилось отходить метров на двадцать, чтобы родители не слышали, пьяной гоготни Гвоздя и его шайки, на что сам Гвоздь каждый раз презрительно цедил сквозь зубы: “школота”. Хотя отходить было глупо, пьяные крики и так прекрасно слышали все соседи, но никто никогда не выходил, чтобы хоть как-то осадить разбушевавшуюся молодёжь, потому что все знали Гвоздя и чем он знаменит.
Они сидели на лавочке напротив нас. Казалось, что для них мы не существуем вовсе, и нас это устраивало. Их пьяные крики нам уже не мешали, и мы просто сидели и травили старые байки, попутно обсуждая последние новости, прихлёбывая пиво.
Насколько я помню, две серебристые машины с глухой тонировкой остановились возле нашего подъезда примерно в одиннадцать, как раз тогда, когда Гвоздь начал горланить песню из русского шансона, сняв при этом майку. Мы сначала не обратили на это особого внимания, но заметили, как из них вышла целая компания парней. Трое опёрлись на капоты, двое сели на порожки перед подъездом, остальные просто стояли около машин.
Поначалу они вели себя тихо, прислушиваясь к крикам Гвоздя, но потом до нас начал доносится и их гогот.
“Вот и зоопарк... А ведь такой культурный вечер намечался”
Артём толкнул меня плечом, головой указывая на толпу. Я молча кивнул, а Захар нервно стал оборачиваться в их сторону. Гвоздь на них никак не реагировал, продолжая орать песню, лишь Дима и Лёха слегка напряглись. Чужакам никогда не следовало показываться на чужих районах, к тому же в таком количестве.
- Ты их знаешь? – Громко, чтобы перекричать Гвоздя, спросил я у Артёма.
- В душе не чаю, что это за фрукты. Знакомых лиц нет.
- Для меня они все на одну морду. – Пробормотал Захар.
Время шло. Компания у подъезда становилась всё шумнее, заглушая даже гогот Гвоздя и его парочки. Захар нервно переминался с ноги на ногу, всё чаще посматривая на шумных “фруктов”. Мы тоже напряглись, заметя, как Гвоздь стал со злостью смотреть на ночных гостей.
“Этого только не хватало. Как будто прошлого раза ему не хватило”
Мне отлично известно, чем бы всё это завершилось: Гвоздь пошёл бы стрельнуть у них сигаретку, а заодно и узнать кто они. Дело бы как всегда закончилось дракой, и у кого-то снова было бы пробито брюхо двенадцати сантиметровым гвоздём с ласковым именем: Надя.
Но всё пошло немного не так. За секунду до того, как Паша собирался уже вставать и нетвёрдой походкой семенить к борзой толпе, из арки медленно выехала машина. Тихо урча двигателем, она объезжала площадку по квадрату, маневрируя между припаркованными автомобилями. Во время очередного поворота по нам резанул дальний свет фар, заставив отвернуться. Проехав немного вперёд, автомобиль аккуратно объехал стоявшие серебристые авто и, подъехав к моему подъезду, мягко остановился. Толпа у подъезда примолкла и теперь, тихо переговариваясь, парни смотрели на машину.