Уже никто не радовался, как вначале, когда пришли первые вести о победе лихнистов над Третьей Ордой. Довольно быстро стало понятно, что на «освобождённых» от зеленокожего ига землях исконным обитателям жилось немногим лучше, чем на захваченных орками. Каторжный труд представителей других рас использовали и те и другие, только орки хотя бы не лезли в душу и в голову. Лихнисты же требовали тотального подчинения. Безоговорочной веры и преданности. Нулевая терпимость к свободе.
Все горько жалели, что вообще вошли в контакт с гномами. Не нужно было отправлять на разведку триеролёты и летающих всадников. Незнание — сила, следовало и дальше жить на краю земли изолированно.
Беженцы понимали, что раньше или позже до них доберутся. Знали, что даже Южные горы небезопасны. Их общество, по сути скорее община, могло довольно долго самостоятельно обеспечивать себя почти всеми необходимыми средствами для скромной непритязательной жизни, но не могло отразить масштабное нападение. Все лишь надеялись, что никому не будет интересно преодолевать огромное никем не заселённое расстояние, чтобы сделать рабами несколько тысяч обездоленных людишек и недостаточно чистокровных эльфов. Ну, или по крайней мере, ничего подобного не произойдёт ещё лет этак двадцать, не меньше.
Изобретение дирижаблей всё изменило. Теперь гномы могли не только бороздить по воздуху над всей ойкуменой, но и перебрасывать сотни воинов через континент за две-три недели. Пока воздушная флотилия была недостаточной, чтобы позволить лихнистам окончательно добить островной Эльфланд, но все очаги независимости на материке исчезали один за другим очень быстро.
Было ясно, зачем это нужно. Любой оплот свободы представлял потенциальную опасность режиму. Не в плане военной угрозы, но из-за риска распространения инакомыслия среди подневольного населения. Не должно быть альтернативы, не может быть места «неправильным» мечтам и надежде. Все строем идут к светлому будущему, которое укажет самый главный товарищ. Который по определению не ошибается. Ведь никого, кто мог бы указать на ошибки, давно нет в живых…
Чем ближе подлетал дирижабль, тем сильнее поражали воображение размеры этого аппарата. Триеролёт рядом с ним показался бы детской игрушкой.
Наполненная газом оболочка, составлявшая большую часть конструкции, выглядела чрезвычайно уязвимой, но горе тому, кто решился бы приблизиться к воздушному судну без разрешения. Рой крыльепланов готов был в любую минуту устремиться навстречу противнику, а если уж управлявшие ими ребята сумели убить двух драконов… Нет, противостоять гномам в воздухе было столь же самоубийственно, как на суше.
Ламелия покачала головой — слишком поздно. Угрозу лихнизма следовало уничтожить в зародыше, помогая разумным гномам в гражданской войне. Но всем было в то время не до разборок где-то глубоко в недрах гор. Каждый был поглощён своими делами и даже в самых мрачных фантазиях не мог предположить, чем всё закончится.
Зарождающемуся злу дали спокойно созреть и усилиться. Затем попытались использовать в своих интересах, что, конечно же, было заранее обречено на провал. Зло служит только себе, любые союзы для него ситуативны и временны.
Однако это было очевидно сейчас, задним числом, а всего несколько лет назад гибель старого миропорядка стала для всех полной неожиданностью. Так мы устроены: когда уже слишком поздно, вот тогда всем всё ясно. Пока же точка невозврата ещё не достигнута, мнящие себя великими стратегами умники обычно в упор не видят проблемы.
Нам кажется, что мы успеем вовремя заметить угрозу, всё рассчитать и спланировать с наилучшим для себя результатом. Однако планы имеют обыкновенье разваливаться, откладываться на потом, путаться. Проблема, что не решается прямо сейчас, с огромной вероятностью не решится и завтра. А послезавтра снова будет не до неё. И так покуда в один «прекрасный день» не наступит социальная катастрофа. Пока кто-то безапелляционно не расскажет нам, что отныне мы должны делать.
И у людей, и у эльфов, и уж тем паче у орков, был шанс как следует приготовиться, дать отпор супостатам. Отстоять свою независимость. Все этот шанс один за другим упустили. Расы грызлись между собой, пытались друг друга перехитрить, не замечая притаившейся под горами угрозы. А теперь…
Теперь Ламелия смотрела, как из приземлившегося в паре миль от них дирижабля стройными рядами выходят до зубов вооружённые гномы. Как блестят в лучах заходящего солнца направленные в их сторону смертоносные медные трубы. Как едет к общине беженцев небольшая паровая машина, везя дипломатов. Как опускают покорно головы окружающие, заранее зная, что вынуждены будут со всем согласиться.