И хотя с тайповцами Наталья Петровна переговорила лишь сразу по их прибытию в контору и совсем коротко, сейчас, спустя почти сорок минут после этого, ей искренне казалось, что она пережила многочасовой, изнурительный допрос едва ли не с пристрастием, причем, отвечая за дела совершенные абсолютно посторонним для нее человеком.
— Ну, а ты как, Егорушка? — со вздохом осведомилась главбухша, излив на вошедшего Воронца свою не совсем связную, горячую и чувственную речь, и привычным жестом поправляя копну густых медно-рыжих волос, которыми гордилась не менее, чем своими растениями. — Тоже — подвис в работе?..
— Ну, да я как-то так… — в тон своей собеседнице отозвался Егор. — Впрочем, не только, но и еще… знаешь, сегодня же срок по кредиту у Свешникова?.. помнишь ведь, наш патрон договаривался с директором банка?
— Так они же, кажется, тогда всё и решили промеж себя с переносом? — насторожилась Наталья. — Или я чего-то упустила? Что ж тогда — все сегодняшние деньги грохнуть на погашение? Да ведь все равно не хватит…
— Решить решили, — успокаивающе кивнул Воронец. — А вот оформить бы это дело на бумаге все-таки надо. Я вчера созвонился с клерком, который наши дела у Свешникова ведет, договорился. Надо бы туда подъехать…
— Да?.. — растерянно спросила бухгалтерша, с облегчением наваливаясь пышной грудью на разложенные по столу бумаги. — И как ты теперь поедешь-то?
— Вот тебя предупрежу и попробую, — пояснил Егор, подразумевая, мол, раз уж в агентстве так заведено, что каждый отъезжающий по делам сотрудник должен ставить об этом в известность начальство, то нарушать установленное правило пока еще не имеет смысла.
— А как же… — Наталья кивнул через оголенное плечо на совсем уж притихшего возле шкафа тайповца.
— Да, это, конечно… — кивнул плановик. — Но, думаю, стоит попробовать-то? Молодой человек!
Обращаясь к досматривающему шкаф сотруднику тайной полиции, Егор неожиданно понял, что никаким обыском тот не занимается, а просто убивает время, переставляя с места на место папки с бумагами, изредка раскрывая их и перелистывая подшитые накладные, счета, расходные и приходные ордера. Похоже было, что тайповцы изначально пришли в агентство не проверять оное и не задерживать кого-то из проштрафившихся сотрудников или клиентов, а просто дождаться появления нужного человека или события, после которого и могли последовать какие-то конкретные действия: или задержания, или доскональный тщательный обыск, или еще что-то, пока неведомое…
— Молодой человек! — позвал Егор. — Кто у вас здесь за старшего?
Мгновенно отвлекшись от очередной папки и делая вид, что к разговору плановика с главбухом он вовсе не прислушивался, тайповец деловито осведомился:
— А с какой целью интересуетесь?..
— Мне бы отъехать надо на пару часиков, — улыбаясь, пояснил Воронец. — Вот и интересуюсь — не будет ли с вашей стороны преград?
— Сейчас уточним, — пообещал молодой человек, касаясь левой рукой выключателя малозаметной для неопытного глаза гарнитуры в ухе. — Здесь восьмой. «Черный» хочет отъехать из конторы… да… хорошо, понял…
«Вот дела, — подумал Воронец. — Так они что же — по мою душу? Оперативные псевдонимы всем подряд не навешивают, только основным фигурантам, да и то более привыкли по профессии называть, а тут… или из-за цвета волос, или из-за фамилии. Вот только — почему ж тогда ничего не предпринимают? Ждут чего-то?.. может, хотят еще и глянуть, куда и к кому я поеду? Чепуха, в самом деле обычное посещение банка, рабочее и безо всякого двойного дна. А то, что по пути я «отмечусь» не поймет никто, кроме посвященных…»
— Отъезжайте, — кивнул тайповец, прослушав через переговорник указание начальства и тут же, будто бы утрачивая интерес к собеседнику, утыкаясь глазами в очередную папочку.
— Видишь, как удачно складывается, — обратился уже к главбухше Егор. — Значит, я туда и обратно, да и там с полчасика-часок побуду, вернусь уже к обеду или сразу после…
— Ох, — только и выдавила из себя окончательно расстроенная женщина, взмахнув театрально холеной ручкой, украшенной яркими, броскими перстнями и массивным браслетом темного золота, мол, и этот меня бросает на произвол судьбы, точнее, тайной полиции, придется за всё одной отдуваться.