– Убедила, – поразмыслив, принял её правоту он.
– Я всегда права, – улыбаясь, ответила она.
– Да ну? Что-то я сомневаюсь.
– В глаз дам.
– Угрожаешь?
– Не веришь?
– Верю, но проверять не позволю.
– Печалька.
– Съешь печеньки, полегчает.
– А разве не шоколад помогает? – спросила Алина.
– Шоколада нет, как и хлеба нет, – заметил парень, откинувшись на спинку стула.
– Что? – не поняла она, но тут же ей на ум пришла знаменитая фраза про хлеб и печенье. – Договоришься у меня, язык откушу.
Примирительно подняв руки вверх, Кирилл лишь тихо усмехнулся, в чем-то и он смог зацепить язвительную девицу.
– Пошли, – завела вновь разговор в прежнее русло она.
– Я никуда не пойду.
– Тебя никто и не спрашивает.
– Опять двадцать пять.
– Не опять, а снова.
Замолчав, Кирилл вновь тяжело вздохнул, видя безуспешность в споре с ней, видной красавицей их института и весьма приятной собеседницей, пусть и её интересы расходились с общими взглядами и представлениями мировоззрений в обществе. Единственная и неповторимая, как воспел бы её кто-нибудь из ухажеров, которых, наверно, было пруд пруди, но не воспринимала она никого из них как человека серьёзного по отношению к жизни. Сам Кирилл не торопился знакомиться с ней. Лишь столкнувшись в этом доме, она, как и он снимала квартиру в этом доме, тогда завязалось их знакомство и остаётся в пределах дружеского отношения. Занимаясь на разных факультетах, видеться доводилось им нечасто, поэтому поводу Кирилл не унывал, наблюдая лишь изредка завистливые взгляды подруг и горящие глаза парней при одном лишь упоминании о ней. Удивлял лишь тот факт, что не нашелся никто из кандидатов. Себя он не спешил выдвигать, находя в этом лишь повод послать свою учебную деятельность к чертям, чего он не хотел совершать.
Нередко ему казалось, что совершенно наоборот происходит с той поры, как он снял в этом доме квартиру: нередко его душевный покой нарушался, сами понимаете благодаря кому; ловил себя на мысли, что ждёт её в гости, или на лестничной площадке. И о чём он только думает, если не об учебе? Беда. Кирилл особо не выделялся ничем, не был заинтересован в обольщении противоположного пола, да и не ловил восхищенным взглядов. Специальность физика-ядерщика поглощала его с головой, и времени на прочие интересы иногда попросту не хватало, ввиду сложности обучения и высоких требований к обучающимся. Чтобы кто-нибудь не устроил второй Чернобыль на территории страны. Но кому как – кто в лес, кто по дрова, ох уж эти студенческие годы.
Алина, наблюдавшая за молчаливыми размышлениями Кирилла, повернулась к окну. За ним уже мелькали белые пушинки снега. Зима наступила чуть раньше положенного срока, но к непредсказуемости уже все привыкли.
– Говоришь, сегодня собираются, и где же решили на этот раз? – спросил после молчаливого ожидания Кирилл.
– в “Подвале” на Ховринке, – воодушевившись, ответила Алина, улыбаясь.
– Ну и выбрали вы ближний свет, – проворчал парень, – разве у нас под боком нет каких-нибудь хороших заведений?
– Мы решили туда нагрянуть, посмотреть как там, Мишка прожужжал все уши про него, – допив чай, поставила девушка чашку на стол. – Чай как всегда на высоте, научишь заваривать также?
– Что ж, в таком случае присуждай себе победу, – сказал парень, осушив одним глотком остывший чай. – Будет время, научу. Тут все просто.
– Не пойду не пойду, – передразнивая его, сказала она, встав из-за стола. – Тогда через час я за тобой зайду, ну или позвоню, предупрежу, чтобы встретил меня.
– Договорились, – собрав чашки и положив их в рукомойник, сказал он. – Дверь захлопни, как будешь выходить.
– Нет уж, прикрой за мной, – выпорхнула она из квартиры на лестничную площадку.
Раздосадовано вздохнув, Кирилл прикрыл за девушкой дверь и отправился в спальню готовиться к вечернему выходу. Сегодняшняя ночь обещается быть насыщенной, в меру.
Глава 5. Астарот
Первое, что он почувствовал, это боль. Разливающаяся по всему телу боль, с головы до пят пронзающая все жилы и нервы раскаленными иглами. Казалось, ничто не способно унять жестокую пытку. Однако, как пришла эта боль, так и отступила – быстро и неожиданно, облегчая все перенесенные страдания до невероятной легкости. Пожалуй, так и описывают смерть все, кто прибывал в Ад. Очевидно, он действительно умер, и сейчас качается его бренная душа, если она есть, где-то в неизвестных закромах Вечности. Что ж, это будет полезным опытом, но есть одно “но” – обратно не вернуться в реальность, из которой он ушёл не по своей вине. Ну и пусть, теперь проблемы ему не грозят. Его тело осталось в реалиях Мироздания, а душа его здесь, ведь он мертв. Да, он мертв и будет обитать здесь, пока не придёт его очередь посетить какой-нибудь мир. Только сколько ему ждать придется? Мало или много? Или он здесь навеки останется до скончания времен, пока от его эго не останется и следа, лишь безумная маска души, некогда именуемой Астаротом. Это уже не радует, хотя если заглядывать в будущее, оно кажется более чем живым и странным, потому что вокруг будут люди и она – маленькая девушка с длинными рыжими волосами.