Всего найденных Саней заговорщиков оказалось четверо. Сам Саня, Дашка, Наденька – племянница тёти Клавы из столовой, и Андрюха – начальник узла связи. Все в чёрном, как ниндзя. Дашка даже захотела сказать какую-нибудь глупость, но сдержалась, хотя и фыркнула.
– Так, дайте-ка мне ваши телефоны… – увидев нарядный красный Дашкин айфончик, Андрюха скорчил смешную гримасу, – ой, ну фу-ты ну-ты!
– В ухо дам, – предупредил его Саня, – времени нет!
Подготовившись, они двинулись к обходной дорожке вокруг лагеря между первым и вторым отрядами.
– Через территорию они не пойдут, побоятся вожатых. А тут темно и кустов много, тут мы их, голубчиков, ждать и будем! – прошептал Саня.
Четвёрка заговорщиков рассредоточилась. Стоять одной в темноте Дашке было страшно. Над головой шелестела листва, доносился плеск озера и привычные лагерные звуки. Хлопнула дверь… громко заговорил кто-то из вожатых… Когда Дашка хотела уже написать Сане, что им надо куда-то переместиться, расслышала осторожные приближающиеся шаги. Ей показалось, что по дорожке идёт человек сто, хотя наверняка их было не больше десяти.
Она прикрыла экран ладонью и нажала «Play».
В тишине ночи громко хрустнула ветка. Через несколько секунд, на двадцать метров дальше – вторая, потом третья, четвёртая…
Шаги замерли, раздался встревоженный шёпот. Несколько минут ничего не происходило, и, успокоенные тишиной, ребята двинулись дальше.
Дашка снова нажала на воспроизведение. По каменным плитам звонко рассыпалась и покатилась горсть монет.
Поравнявшись с тем кустом, где она пряталась, дети застыли, испуганно вцепившись друг в друга. Тут впереди посыпались ещё монеты, и ещё…
Кто-то из детей даже вскрикнул.
«Вот упёртые!» – восхищалась она про себя, наблюдая за ними и стараясь дышать через рот.
На сей раз дети простояли неподвижно минут десять. И всё-таки двинулись вперёд. Туда, где тусклый фонарь совсем спрятался в густой листве разросшегося куста сирени. Неожиданно откуда-то сбоку, прямо над их головами беззвучно вынырнула белёсая тусклая тень со светящимися точками глаз. И совсем рядом раздался полный боли стон.
Дашка знала, что это всего лишь старенький Санин дрон, раздолбанный настолько, что выше двух метров подняться не мог, и шелковый Настюхин платок, но чуть сама с визгом не сорвалась с места.
Дети заорали так, что Дашка зажала уши и бросились обратно к своему корпусу.
Убедившись, что на дорожке никого не осталось, вся четвёрка, хихикая, вылезла из кустов.
На дорожке остались боевые трофеи – два тюбика зубной пасты, какой-то крем…
– Чё с этим делать будем? – кивнул Андрей.
– Тут оставим. Нафига паста призраку?
– Да уж. Не хочу стать твоим врагом!
И, довольные каверзой, они разошлись по домикам – спать.
Рано утром, чтобы не разбудить поздно пришедшую Настю, Дашка отправилась прощаться с Хийси. Она приготовила для него целую ивовую корзиночку печенья и конфет, и даже добавила в неё выпрошенную у тёти Клавы баночку шоколадной пасты.
– Хийси! – тихо позвала Даша, и из-за камня тут же появился паренёк, – а я пришла попрощаться… Вот…
Поставила корзиночку на камень. Хийси довольно посмотрел на приношение – и поклонился.
– Приходи за грибами! – пригласил он.
– Я больше не смогу прийти… Сюда от станции ничего не ходит, мне не добраться…
– Зачем – сюда? В лес зайди, найди камень расколотый. Я тебе шишку дам, бросишь её на землю и меня позовёшь. Я приду! – кивнул он. Поднял с земли шишку – самую обычную, сосновую, и на ладони ей протянул.
Она на руку его засмотрелась – там, где у людей волоски растут, у него курчавился лишайник, и пальцы у него длинные, с четырьмя суставами.
– Приду! – засмеялась и взяла шишку, – У меня рядом с дачей в лесу как раз такой камень есть!
Хийси исчез, а Дашка, припрятав шишку, побрела в лагерь.
Первым, на кого она наткнулась, оказался довольный Саня.
– Ты чего тут…
– Да караулил, кто за пастой вернётся!
– И ка-ак?
– Половина первого отряда! Ты бы их лица видела, как они там все осматривали! Но я умный, я во-он там камеру поставил! – он показал пальцем на один из фонарей, – потом сниму. А уж Валентина довольна! Детки всю ночь в постели провели!
И они засмеялись.
– Даш, а пошли в городе в кино? – внезапно сказал он.
Она подозрительно оглядела его довольное открытое лицо, подумала – и согласилась.