Алла всё слышала, всё понимала. Смотрела собственную жизнь будто сериал по телевизору. Наслаждалась тёплым мхом и сладким мёдом. Дремала в облаке тополиного пуха, где ландыши благоухали и бабочки-капустницы на крыльях поднимали сновидения к небу.
– Они разводятся, Алина. – Сидела Поля у себя в комнате. Только что она подслушала разговор родителей, точнее, подслушала отца. Мать молчала. Она молчала уже не первый год. – Папа сказал, после нашего выпускного оформит всё юридически. Нам исполнится восемнадцать, опека не понадобится.
«Давно они перестали ходить к психологу?» – спросила Алина.
Вопрос мёртвой сестры прозвучал в голове Полины.
– Психологи не помогут. Это давно понятно. Два года прошло.
«Из-за нас? Поль, думаешь, я зря привела вас к своему телу?»
– Ты что! Конечно, не зря! Мы нашлись. Мы снова вместе. Хорошо, что худые, – пробовала пошутить Полина, – обе помещаемся внутри меня.
Она рассмеялась на два разных лада, будто бы два разных человека.
Алла не знала, сколько времени дремала внутри леса. Казалось, парочку часов. Но сколько прошло времени? Неделя, месяц или год? Здесь было хорошо, но как же там её Полина? А как могилка Али? Кто туда приходит? Стоят ли любимые ландыши Алины в вазочке на стыке мраморной плиты?
Алла брела под чёрным небом, запеленавшимся грозой, держась глазами за голубой мазок рассвета, чувствовала, как только доберётся до зарницы, отыщет выход. Он там, где светится лазурью небо.
– Полина… – Рассматривала Алла миражи, рождённые полярными сияниями – Какая ты красавица… Но как же платье, – вздохнула Алла. – Почему не выбрала классическое? На выпускном нужно быть принцессой. Хоть один-единственный разок оказаться внутри выдуманной сказки.
Алла протянула небу букетик ландышей для дочки.
Восемнадцатилетняя девушка пристегнула у кармашка пиджака бутоньерку с искусственными ландышами, протянутую швеёй. Полина красовалась перед зеркалом в примерочной. Длинные волосы теперь подстрижены до плеч удлинённым каре, а на лодыжке татуировка с лентой Мёбиуса. Две стороны восьмёрки, в которой нет начала и нет конца. Так ощущали себя сёстры.
– Мам, нам идёт? – спросила Поля, давно привыкнув, что мама не ответит.
Женщина сидела напротив примерочной, уставившись в стену. Швея водила по плечам выпускницы валиком, собирая невидимые пылинки:
– Какой экстравагантный выпускной наряд, Полина!
– Нам тоже нравится. – Рассматривала Поля узкие классические белые брюки с длинным шифоновым шлейфом чёрного цвета. – Алина любит всё воздушное, летающее, а я классическое.
– Алина, это твоя мама? – бросила она взгляд на «шизофреничку» у стены.
– Нет, сестра. Рукав пусть будут подлиннее и с оборкой, – голос выпускницы изменился. – Алина, это лишнее! – и снова. – Нет, Поля, мне так хочется. И чтобы длинный! – и опять.
Со стороны это выглядело, будто Полина читает повесть по ролям.
Швея не понимала, с кем говорит заказчица? В зале только она с немой матерью. Какая ещё Алина?
– Но я хочу с оборкой, Поля! – Топнула выпускница ногой в потрёпанном кроссовке. На второй стопе была надета балетка, усыпанная золотыми стразами.
– Хорошо, будут тебе оборки. – Посмотрела выпускница на швею. – Сошьёте ей с оборкой? И пусть до пола свисает! Так тебя устроит, Алина?!
– Кому?.. Кому сшить-то?… С кем вы говорите-то?
– Алине. Это же наш общий выпускной.
«Ну и семейка», – перекрестилась швея, закончив через неделю с заказом, соврала, что перегружена и в ближайшие пять лет заказов брать не будет.
Рассвет всё ближе. Грозовая вата мокла и срывалась под дождём на голову Аллы сахарными каплями.
– Какая сладкая! – Пробовала она угощение.
Отведав фиалок в меду, Алла обняла руками ствол берёзы, утоляя жажду свежим соком.
– Поздравляю, Поля! Теперь в семье на одного юриста больше! – Гордился отец, что дочь пошла по его стопам, закончив юридический вуз с отличием.
– И на одного флориста! – Подняла фужер Алина в сторону мамы, которая до своего «состояния» работала дизайнером в цветочной студии.
Мама всегда садилась подальше. В уголок. Смотрела в стену или под ноги, не произнося ни слова.
– Что за профессия флорист? Зачем ты время тратила на второй диплом? – Пожал отец плечами. – Твоя мать, наверное, одобрила бы экстравагантный праздник в честь диплома.
– Мы старались. – Смотрела Поля на угощения из чёрной сахарной ваты и берёзовый сок. – Алине нравятся медовые фиалки, – потянулась она за очередной креманкой.