Михаил никогда не верил в эту легенду: по его мнению, чем надрываться столетиями над дорогой, лангам проще было бы долететь до соседней звезды на обыкновенной ракете. Но вот оно, доказательство, — невинно голубело перед ним, опровергая всю его примитивную, чисто человеческую логику.
— Стало быть, это и есть их легендарная дорога? — спросил Петр. — Выходит, она и в самом деле существует? — И, обернувшись к Карригану, поинтересовался насмешливо: — Никак ты собрался ее завершить?
В голосе Петра определенно сквозило любопытство: в самом деле, от Карригана можно было ожидать чего угодно. Не зря же, надо думать, он их сюда привел. Тот ответил, не поворачивая головы, глядя на неподвижно висящее в пустоте кольцо:
— Просто дань старой привычке. Посидеть иногда на обочине заброшенной дороги.
И таким древним духом неприкаянных странствий повеяло от его слов, что им невольно прониклись все, обратившие сейчас взгляды к тускло светящемуся эллипсу, завершающему собой последний пролет недостроенного космического моста. «Устанавливая это последнее кольцо, ланги еще не подозревали, что освобождение уже близко, вот-вот на подходе, и что весь их тысячелетний труд окажется напрасным…»
— Любой труд напрасен, — произнес вдруг Карриган, опять, похоже, запустивший телепатический щуп в заповедные мысли Михаила. — Рано или поздно всему, что было создано — и завершенному, и незавершенному, — суждено обратиться в прах.
Михаил предпринял попытку прищемить этот нахальный щуп мысленной дверью, одновременно возражая вслух:
— Завершенное творение двигает прогресс, по незавершенному остается память как урок для будущих поколений…
— Будущие поколения тоже обратятся во прах. Да и сама Вселенная не бессмертна.
— Зачем тогда все?.. Ведь Вселенная зачем-то существует?.. — не сдавался Михаил, надеясь, кстати, раздавить хвост щупу этим своим убийственным доводом.
Карриган горестно вздохнул.
— Я постепенно прихожу к выводу, что этот дурацкий вопрос «зачем?» заложен в основу мироздания. И когда мы на него ответим, наступит конец света. В целях приближения этого конца я готов даже высказать свою версию ответа. Бесспорно, что разум, начиная с определенного этапа развития, делает попытки создать подчиненный себе мир, для которого он будет своего рода «создателем». Вы уже давно этим грешите, вызвав к жизни так называемый «виртуальный мир» и без конца его совершенствуя. Спрашивается — зачем вы его создали? Как я понимаю — для собственного удобства и развлечения. Кем являетесь вы для обитателей вашего «виртуального пространства»? Естественно — высшими существами, то есть богами, всемогущими, всесильными и всемилостивыми. Кем являются они для вас? Наборами заданных программ, чья виртуальная смерть не стоит гибели обычной живой мухи, потому что настоящей убитой мухи вам уже вовек не воскресить, а виртуальных героев вы можете вызывать к жизни снова и снова, в разных вариантах и с разными — для них — последствиями. Идем далее. Чем совершенней разум, тем сложнее сотворенный им мир. Сотворенный — опять же — для собственного удобства, развлечения и мало ли еще для чего: с совершенством разума усложняются, соответственно, и его задачи. Кажется, я уже ответил на ваш вопрос. Кстати, как вам мой пример? По-моему, он безупречен.
— А по-моему, он смахивает на дерьмо, — мрачно высказался Петр.
— А истина, дорогой мой, чаще всего именно на это и смахивает.
Тут впервые с начала разговора подал голос Бол Бродяга.
— Но конец света еще не наступил, — заметил он. — Выходит, что ваша версия ошибочна.
— По крайней мере, вы можете с полным правом на это рассчитывать, — отечески-снисходительно усмехнулся Карриган.
Михаил почувствовал, как оседают постепенно на дно души и залегают там до времени колючие осколки этого разговора: каким-то неприкрытым намеком, прозрачной аллегорией звучали слова Карригана; уж больно сам он походил на описанного им легкомысленного жестокого бога, спустившегося поиграться в свой «виртуальный мир».
— Перейдем к делу, — закрыл вопрос Карриган, действительно переходя на деловой тон. — Я хочу представить вам своего штурмана, — он развернулся, коротко указав рукой на Илли. Все хором поглядели на нее, как бы заново изучая в этом новом качестве.