Михаил резко сел на кровати. Прав он или нет, Бола в любом случае следует предупредить. И лучше сделать это прямо сейчас, не медля. Если уже не поздно. Что мешало Рейчел отправиться к Болу сразу от Михаила? Ничто вроде бы. Разве что ярость. Прежде чем упасть в сюрреальные объятия Бола, девушке не вредно было бы немного поостыть.
Михаил вскочил с постели — благо, что ложился он на случай тревоги не раздеваясь, — пожелал попасть к Болу и уже в следующий миг оказался на небольшом травянистом островке почвы — примерно пять на пять метров жизненного пространства, — дрейфующем в прозрачном солнечном воздухе среди других таких же островов — сверху ровных, поросших травой, снизу землистых и с корнями, но только пустующих. Данный же остров грех было назвать пустующим, потому что на нем стоял Михаил, оглядываясь и размышляя, куда в этом новом месиве мог подеваться Бол Бродяга. Хотя, конечно, — бассейн, спортзал, массаж, игротека — и мало ли какими еще удобствами «золотой рыбки» мог в данную минуту пользоваться Бол, покинув свою каюту, переделанную им предварительно в «землю обетованную», плавающую среди других, «необетованных» земель. Михаил было заколебался, стоит ли ему подождать Бола здесь или попросить «рыбку» перенести его прямо к Бродяге, где бы тот ни находился, рискуя при этом нарушить его личный интим. А вдруг он уже с Рейчел? Как раз сейчас? Футбольным мячом прямо в лоб бабахнула страшная мысль: «А ну как Петр его уже того?..» Но тут как раз довольно высокая — где-то по колено — трава неподалеку от Михаила зашевелилась, и над ней галлюцинацией безумного гения о конце мира собрался Бол Бродяга.
«Живой!» — отлегло первым делом от сердца у Михаила. А вторым делом еще больше отлегло, потому что, увидав еще раз перед собой воочию Бола, Михаил не смог представить себе способа, каким Петр мог бы расправиться с человеком, и без того уже существующим в состоянии разрезанности на мелкие кусочки.
— Привет, Бол! Извини, если разбудил, — начал Михаил, соображая, как бы ему подоходчивей обьяснить Болу суть нависшей над ним угрозы.
— Привет! Да ты садись, не стой, — сказал Бол, приближаясь. — Молодец, что зашел. Сейчас, кстати, чего-нибудь перекусить организуем.
— Я к тебе по важному делу, — сообщил Михаил, оглядываясь. Обнаружив возникшее за своей спиной кресло, он присел в него и продолжил: — К тебе тут случайно Рейчел не заходила?.. Прости — наверное, слишком личный вопрос, но это на самом деле важно.
— Хм, — сказал Бол, вырастив тем временем еще одно кресло напротив и между ними — накрытый стол. — Такой уж важный?
Михаил энергично кивнул — мол, можешь мне поверить.
— А в чем дело? Ну да, заходила недавно.
— Черт!
Вот ведь ушлая баба! Везде она успела!
— С ней что-то не так? — обеспокоился Бол.
И в это время где-то рядом раздался голос Илли, такой близкий, словно она сидела с ними третьей за столом:
— Я на месте.
— Черт! — снова выдал Михаил и торопливо объяснил Болу: — Остерегайся Петра. Рейчел — это его жена, и между ними свои заморочки… Сейчас уже недосуг объяснять. Короче — будь начеку!
— А чего там объяснять, все понятно, — сказал Бол. — Только я ее не трогал.
— Я тоже ее не трогал. Но, не будь я его братом, он бы меня уже прикончил.
— Ну, пусть теперь меня попробует. Флаг ему в руки, — усмехнулся рот Бола, пребывавший все это время на самом верхнем ярусе архитектурного ансамбля. Михаил в очередной раз подивился особенностям абсолютного языка: неужели Бол и впрямь упомянул про флаг, или это прозвучало только в русской интерпретации фразы?
Бол между тем продолжал с досадой:
— Жаль, перекусить не успели. Придется с собой брать.
Обе его руки протянулись над столом, одна подхватила бутылку, вторая — тарелку с каким-то горячим блюдом и унесли их куда-то в глубины его разрозненного организма. Михаил запасаться не стал, поскольку голода пока не испытывал, да и не имелось у него таких карманов, куда можно было бы спрятать целую тарелку, да еще без ущерба для ее содержимого.
В зале управления они с Болом оказались почти одновременно. Остальные были уже тут. Карриган пребывал на своем прежнем месте; вполне возможно, что он так и просидел здесь все время передышки, глядя на последнее кольцо дороги лангов в размышлениях о тщете всего сущего. Илли теперь занимала соседнее с ним кресло, Петр и Рейчел расположились по другую его руку, на спинках их кресел висело оружие — те самые причудливые лазерники из реальности третьего рода. Михаил едва скользнул по ним взглядом — состояние его в данную минуту было таково, что более пристальное внимание к родственничкам вполне могло спровоцировать его на семейный скандал, вряд ли сейчас уместный. Он занял свободное кресло рядом с Илли, Бол усилием творческой мысли соорудил себе в ряду с того же края еще одно кресло. Как только все устроились, Карриган обратился к Илли: