— Конечно, я понимаю. Пожалуйста, ищите.
— Отлично. Будем работать. — Капитан пригасил сигарету. — Постановление об обыске остается в силе. Понятых пригласим позже, когда что-либо обнаружится.
Наверху зазвонил телефон. Таня направилась к лестнице.
— Куда, Татьяна Алексеевна? — остановил ее Мальцев. — Нельзя! К телефону подходить и самой звонить во время обыска не положено. Я ни в чем вас не подозреваю, но — таковы правила. Прошу из гостиной никуда не отлучаться.
Девушка послушно села в кресло.
— Итак, с чего начнем? — Мальцев подошел к камину, начал простукивать его в поисках тайника. Ничего не найдя, перешел в кухню, потом спустился в погреб. На аккуратно обструганных полках громоздились банки с грибами, маринадами, вареньем. На полу стояли кадки с квашеной капустой, солеными огурцами, помидорами.
Дорошина-младшая по-прежнему сидела в гостиной, напряженно вспоминая, где она могла видеть человека, осматривающего дом. И вдруг в глубине сознания вспыхнула картинка из далекого детства.
Получив пятерку по математике, Таня спешила домой, чтобы поделиться радостью с мамой. Девочка вбежала в дом сияющая, ликующая, но остановилась в недоумении; ее маму обнимал и целовал какой-то незнакомый мужчина.
Увидев дочку, Полина Гавриловна отпрянула, начала смущенно поправлять волосы.
— Ну что ты, Таня, прямо не знаю. Врываешься, как оглашенная.
Мужчина смотрел на Таню, пьяно усмехаясь.
— А ничего у тебя дочурка, Поля. Такая же глазастая.
— Пойдем, пойдем, Павлик, — заторопилась Полина Гавриловна.
Он обнял Дорошину за талию и повел к лестнице, ведущей наверх. Обернулся, подмигнул дружески:
— Гуляй, Татьяна!
Так впервые увидела она Павла Денисовича, который потом часто гостил в их доме.
Самозваный капитан Мальцев продолжал искать деньги. Теперь он принялся за соленья. Найдя длинную палку, сперва измерял ею высоту бочковой емкости, потом протыкал содержимое насквозь. Кадки с огурцами и помидорами проверку выдержали. В кадке же с капустой палка, не дойдя до дна, во что-то уперлась. Мальцев запустил руку вглубь и вытащил пачку десятирублевок, завернутых в полиэтиленовый пакет. Потом пачку четвертных, еще одну, еще…
В застывшей тишине послышался далекий телефонный звонок. Он выглянул из кухни — Таня на цыпочках, спиной вперед поднималась по скрипучей лестнице. Телефон звонил без передышки.
— Татьяна Алексеевна, милая, куда же вы? — вкрадчивым голосом, медленно и осторожно двигаясь к ней. — А я хотел показать вам кое-что любопытное.
Внешность изменилась, но голос Таня узнала — то был хриплый тенорок Павла Денисовича. Теперь она окончательно поняла, что под видом капитана Мальцева в дом проник грабитель, быть может даже убийца ее матери.
— Мне должны позвонить… Я сейчас… Я только сниму трубку.
— Нельзя, Татьяна Алексеевна, не положено. — Увещевал ласково, а сам продолжал понемногу продвигаться вперед. И вдруг что есть силы рванул к девушке.
Таня птицей взлетела на второй этаж. Вбежала в спальню, успев накинуть крючок, схватила трубку все еще трезвонившего аппарата.
— Коля? Это вы? Мне страшно! Спасите меня, он сейчас…
Бандит вломился в комнату — от сильной тряски крючок вылетел из петли — вырвал трубку, кинул на рычаг.
— Что еще за Коля? Нашла время с хахалями! Схватил за руку и потащил — плачущую, упирающуюся — за собой.
— Пустите! Что вы делаете? Я буду кричать! А-а-а!.. Резкий, ребром ладони удар в шею — она упала без чувств. Бандит снова устремился в подвал. Доставая из кадки все новые пачки денег, рассовывал их по карманам, совал за пазуху, бросал в плетеную кошелку. Мокрый, грязный, весь в сочных капустных ошметках, обезумевший от жадности и лихорадочной спешки, грабитель являл собой зрелище смешное и страшное. Отрезвил его скрип тормозов на мостовой. Из кухонного окна увидел: с милицейского мотоцикла соскочил Белухин и бросился к дому.
Курсант звонил, звонил, потом забарабанил кулаками.
— Таня, откройте! Это я, откройте!
Держа плетеную кошелку, набитую деньгами, в левой руке и увесистый медный пестик в правой, бандит притаился в прихожей, у входной двери.
— Откройте! Милиция! — продолжал молотить кулаками Белухин.
Бесшумно отодвинут засов: дверь распахнулась, и курсант, едва устояв на ногах, ввалился в прихожую. У самого виска мелькнул пестик. Прием самбо: нападавший отлетел в одну сторону, пестик — в другую.
— Гражданин Сизов? Вот вы где! А мы вас в таксопарке ищем.
Сизов, он же Панков, злющими глазами сверлил приближающегося Белухина.