— А ты, значит? тот самый хахаль Коля? Как это я раньше не дотумкал? Ну, иди, иди, уж тебя-то я сделаю начисто…
Они сцепились в яростной схватке. Панков, хоть и втрое старше Белухина, силы бычьей с годами не растерял. В какой-то миг коварным приемом свалил Белухина и остервенело ударил головой об пол. Раз, другой, третий… Потом схватил кошелку с деньгами и стремглав выбежал из дома.
Пошатываясь, держась обеими руками за перила, сходила по лестнице Таня. Увидела лежащего на полу Николая, опустилась перед ним на колени.
— Коля! Что с вами? Очнитесь! Белухин с трудом разлепил глаза.
— Звоните в милицию… ушел… надо догнать… — И снова потерял сознание.
33
Лихарев сидел в кабинете Мороза и с плохо скрываемым нетерпением слушал его разглагольствования. Евгений Игоревич развивал свою излюбленную тему.
— …Знаешь, Юра, я все же думаю, что Никола поймет в конечном счете, куда ему идти после школы, на чем специализироваться. Нецивилизованный у тебя в угрозыске контингент, неинтеллигентный какой-то. Ну куда это годится — бить человека головой об пол? Хорошо, что там был ковер. А если бы цемент? Как, кстати, Коля чувствует себя?
— Сейчас уже лучше. Над ним Татьяна шефство взяла. Выхаживает, чуть не с ложечки кормит.
— У такой матери такая дочка! Далеко упало яблочко, ох далеко.
— Женя, а может, давай без трепа, ближе к делу. Ты сказал, что знаешь примерно, где искать Панкова. Ну так выкладывай!
Мороз укоризненно покачал головой.
— Не спеши, майор, не люблю, когда спешат. Твой Панков в живописном месте распивает чаи с одним моим хорошим знакомым. Я ведь к тому и веду разговор, что мои подопечные гораздо приличнее твоих. Никого они не убивают, никуда не бегут, сидят и спокойно ждут, когда за ними приедет милиция.
— Так уж и спокойно? — ухмыльнулся Лихарев. — Может, все-таки немножко волнуются?
— Не думаю. Все было обтяпано бесшумно и бескровно, без выстрелов и погонь. Как это умеют делать только у нас, в ОБХСС. Впрочем, сейчас сам увидишь.
Мороз вынул из сейфа пистолет, накинул на плечи ременную кобуру, надел поверх пиджак.
— А оружие все же берешь, — заметил не без ехидцы Лихарев.
— И ты возьми. Мало ли — может пригодиться.
Ехали в машине Лихарева. Мороз давал короткие указания, майор беспрекословно их выполнял.
— А теперь, Юра, стоп. К самому дому подъезжать не будем, пойдем пешочком.
Дачный поселок выглядел опустевшим — холодные осенние ночи даже самых закаленных загнали в город. Однако кое-где над трубами вились кудряшки светлого пушистого дыма. К одному из отапливаемых особняков и направились оперативники. В калитку входить не стали: она отлично просматривалась из окон. Мороз раздвинул в заборе две доски, открылся удобный лаз в заросший деревьями и кустарниками сад.
В доме кто-то играл на рояле — Юрий Глебович узнал этюд Шопена. Сделав Лихареву знак остаться, Мороз поднялся по ступеням, нажал кнопку. Рояль смолк, послышались осторожные шаги.
— Кто там?
— Откройте, Василий Трифонович. Это я, Мороз.
Сказал и тут же шагнул в сторону. Прием проверенный — на случай внезапного выстрела через дверь. Предосторожность оказалась излишней — в открывшемся проеме возникло гостеприимно улыбающееся лицо хозяина.
— Евгений Игоревич? Дорогой! Чему обязан? Проходите, проходите.
— Я не один — с приятелем.
— И приятеля зовите. Сейчас чайку заварим, я как раз достал китайского.
Оперативники зашли в комнату с камином, обставленную добротной современной мебелью. Справа у стены стоял старинный рояль. Лихарев прочел на крышке: «Реtroff».
— Играете? — кивнул Мороз на раскрытые ноты.
— Балуюсь иногда, на досуге, — скромно потупился Василий Трифонович. — Присаживайтесь, сейчас чаек организую.
— И бутерброды будут? С ветчиной?
Вопрос насторожил хозяина. Он не спеша надел пиджак с орденскими планками, застегнулся на все пуговицы.
— Не нравится мне ваш тон, Евгений Игоревич. Вроде бы всегда жили в мире и согласии. Что же изменилось?
— С тех пор, как мы с курсантом Белухиным побывали в вашем универсаме? — уточнил Мороз. — Многое, Василий Трифонович, очень многое.
— Что, например? — игриво полюбопытствовал Чеботарев.
— Например, выяснилось, что не такой уж вы невинный агнец, каким прикидывались долгие годы. И сумка с деньгами, поднятая со дна реки, имеет к вам самое прямое отношение. Курсант Белухин, как оказалось, был абсолютно прав. Интуиция…
— Глас младенца — глас божий? — Чеботарев бросил на стол пачку «Мальборо». — Курите, Евгений Игоревич. Слушаю вас с нарастающим интересом.