— Прекрасно вас понимаю, Василий Трифонович. Это ведь в самом деле дьявольски интересно — раскапывать ваши прежние связи и знакомства, узнавать про ваши нынешние дела и делишки.
— Один маленький вопросик, Евгений Игоревич. А про нынешние мои связи, — Чеботарев возвел глаза к потолку, — вам тоже известно?
Мороз помолчал, похмурился.
— Тоже, — неожиданно бросил Лихарев.
— Вот как? — Чеботарев покосился в сторону Морозова приятеля: кто это такой всезнающий? И снова к Морозу. — И что же, Евгений Игоревич?
— А ничего, Василий Трифонович. Чеботарев снисходительно усмехнулся.
— Безумству храбрых поем мы песню. Вы, Евгений Игоревич, хотели еще что-то поведать? Так я вас слушаю внимательнейшим образом. И приятель ваш, вижу, чертовски увлечен. Ну же, прошу вас — вперед, без страха и сомненья!
— Боюсь, ВасилийТрифонович, для веселья у вас нет веских причин. Так же как для уверенности в собственной неуязвимости.
— Ну-ну, я весь внимание. Быть может, вам удалось узнать обо мне то, чего я сам не знаю?
— Навряд ли, Василий Трифонович. Думаю, для вас не будет откровением, что в деле о подпольном спирт-заводе вы были одной из ключевых фигур, если не самой главной. Левый спирт, как выявилось, сбывался через ваш магазин. Естественно, в уже переработанном виде.
— Помнится, на процессе фигурировал некто Панков.
— Верно, вы остались в тени, Панков все взял на себя. Все, в том числе и общие капиталовложения. Ведь истинный организатор производства вы: именно ваши средства были вложены в дело. И когда Панкова неожиданно взяли под стражу, это оказалось для вас большим ударом — плакали ваши денежки. Кстати, Василий Трифонович, не к Панкову ли иы летали, когда он отсиживал срок в Южногорской колонии? С какой целью? Узнать, куда спрятал капиталы? Убедить, чтобы продолжал молчать о вашем соучастии?
Чеботарев сосредоточенно разминал в пальцах сигарету.
— В Южногорск я действительно летал, а вот к кому — позвольте умолчать. Это мое личное, даже интимное дело. А ваши досужие домыслы мне попросту смешно слушать. Все это взято с десятой потолочины…
Словесный поединок между Морозом и Чеботаревым, конечно же, занимал Лихарева. Но с еще большим вниманием он наблюдал за окружающей обстановкой. Настораживала неестественная тишина: ни звука, ни шороха, ни малейшего шевеления — дом словно бы затаился. Не ускользнули от Лихарева и настойчивые порывания хозяина заварить чай на кухне, острые его взгляды в сторону чуть приоткрытой двери, ведущей в кухню.
— Вам смешно, — повторил Мороз. — А мне так нисколько. Солидный человек, а ломаете какую-то жалкую комедию. Где Панков?
— Понятия не имею, — пожал плечами Чеботарев.
— В таком случае придется произвести обыск. Вот постановление, ознакомьтесь…
Дальнейшее произошло молниеносно. Из приоткрытой двери выметнулась приземистая фигура Панкова. Зажав согнутой в локте рукой горло Чеботарева, бандит сунул ему в бок дуло пистолета.
— Всем стоять! Ни с места! Убью его, если кто шелохнется. Он вам нужен. Гробану — всем решетка!
Лихарев сделал едва заметное движение, пытаясь достать оружие. Панков тут же навел пистолет на него.
— Руки! Руки, майор! Чуть что — стреляю! Холеное лицо Чеботарева исказила гримаса испуга.
— Он убьет, убьет! Умоляю — не двигайтесь! Ему терять нечего!..
Панков снова ткнул пистолет ему в бок.
— Ключи от машины! Живо!
Чеботарев скосил глаз на верхний карман пиджака, Панков, не отпуская его горла, достал брелок с ключами.
— Ну, вот что. Я выезжаю с ним на машине и отпускаю через десять километров. Живого и невредимого. И чтоб все тихо было. Ясно? Его жизнь — в ваших руках!-
Прикрываясь Чеботаревым, бандит пятился к выходу. Ударом каблука распахнул входную дверь, нащупал ногой верхнюю ступеньку.
— Запирай! — приказал Панков хозяину. Тот послушно достал из кармана ключ, повернул на два оборота.
Лихарев выхватил пистолет, бросился к окну.
— Это сговор. Он его не отпустит. Они уедут вместе!
— Не уедут, — спокойно сказал Мороз.
Панков тщетно пытался завести мотор. Стоя у окна, Мороз с усмешкой следил за его безуспешными стараниями. Панков увидел Мороза через стекло, злобно погрозил ему кулаком.
Убедившись, что машина для бегства непригодна, Панков вытащил из кабины Чеботарева и все так же, заслоняясь им как щитом, стал отходить к калитке. Вплотную к даче подступал густой лес: перемахнуть через забор, а там — ищи-свищи.