Глава 5
В замке проскрипели ключи. Дверь клетки распахнулась, и охранник указал мне на выход.
Я не пошевелилась. Во-первых, я не хотела подчиняться каким-то дикарям. Я свободная женщина, и то, что меня связали и продали, еще не лишает меня достоинства. А во-вторых, после утра на равнине у меня болело все тело. И шевелиться не хотелось.
Конечно, дэви и сопровождающие не посчитали такое поведение правильным. Охранник потянулся ко мне, намереваясь вытащить за волосы. И только глухо захрипел, когда его рука словно сама собой уперлась в прутья, а сустав хрустнул. Подержав его немного, я отпустила.
Охранник тут же вывернулся и принялся ругаться на уже третьем, совершенно незнакомом языке. Да что за мир! Как они тут при таких быстрых перемещениях не создали себе всеобщий язык?
— Выходи, — услышала я шелестящий говор дэви.
Я покачала головой.
Он хмыкнул. Щелкнул пальцами, призывая голубой шарик магии. Движением кисти отправил ко мне. Шарик пролетел камеру, и врезался мне в лоб. Растекся холодящей каплей и тут же впитался.
Дэви присмотрелся ко мне, словно сканируя.
— Пиши, — сказал он писарю. — Женщина, восемнадцать лет, из народа ай-нуур, вес… рост… шрамы: на спине два параллельных вдоль позвоночника, на левом запястье — след человеческого укуса, на бедре — от когтей даарма. Многовато.
Деви поднял взгляд к потолку, словно прикидывая что-то.
— Откуда в степи ханаров взялись даармы? Ее ведь оттуда привели? — он фыркнул и вернулся к осмотру. — Ладно, это к делу отношения не имеет. Дальше. Следы побоев, свежие: от кнута, от человека, от дива. Застарелые — сроком не более трех недель. Опять же кнут, и пинки и тычки от человека. Ребенок. Мальчик. Три недели. Кормит грудью.
Дэви сотворил еще один шарик, который полетел к ребенку. Я раздраженно отмахнулась. Еще не хватало, чтобы малышу навредили. Шарик не успел отлететь, когда я его ударила, и впитался в мою руку. Опять приятный холодок растекся по коже.
— Сопротивляется магии. Сопротивляется внушению. Понимает дивную речь, — продолжил перечислять он.
Что, эта лекция закончится когда-нибудь? Про остальных девушек он ограничивался парой фраз!
— Говорить можешь? — поинтересовался дэви у меня.
Я открыла рот — совершенно автоматически! — и не смогла произнести ни звука. Закрыла. Покачала головой.
Третий синий шарик впитался в шею.
— Интересно… Речевой блок. — Дэви сделал движение пальцами, словно собирал паутинку, скручивая ее в катышек. — Ну-ка, попробуй теперь.
— Я не могу… — услышала я свой хриплый голос. Похоже, я могу говорить на языке Гару и “господина”.
От входа раздался голос торговца. Он говорил на том же языке, что и охранник, так что смысла я не разобрала.
Дэви раздраженно передернул плечами, словно доктор-специалист, которого отвлекли от интересного случая. Возможно даже профильного.
— Ендик, ты притащил очень интересный экземпляр. Не знаешь, откуда в степи ханаров такое?
Торговец подошел, посмотрел на меня. Что-то ответил.
— С ней можно говорить на их языке. Она не немая.
— Вот ведьма. Гару сказала, что девка — редкостная дрянь, ленивая и глупая, — уже более понятно высказался Ендик-торговец. — Куда, думаешь, ее лучше продать?
— Если бы мы были в Навилре, то я бы предложил “Роскошные сады Инзура” или “Приют услад Картахо”, дивы этих краев как раз предпочитают таких — тощих, но с сиськами, и светленьких. А тут… Ты же знаешь этих принцев-изгнанников. Тут такой товар мало востребован…
Дэви пожал плечами. Это что, он сейчас предложил меня продать в бордель? Судя по названиям. Эй, я против!
— Нет! — вырвалось у меня.
Они уставились у меня, причем торговец приподнял брови, а дэви чуть приоткрыл рот. В котором оказалось множество мелких и даже на вид острых зубов.
— Кто ж тебя спрашивать будет, девка, — опомнился дэви.
— Продадите в бордель — прокляну! — пообещала я.
Дэви, казалось, удивился еще больше.
— А можешь?
Они меня уже изрядно разозлили, да и ребенок прикусил сосок и заворочался.
— Да чтоб вас обоих пронесло! — пожелала я и, припомнив выученный еще в студенчестве малый боцманский загиб, тут же его озвучила.
Дэви расхохотался. Торговец скривился, словно ему и вправду поплохело.
— Не, девка, чтобы проклясть — способности нужны. А не слова.
Это было уже слишком. У меня, что называется “упало забрало” — и ярость вскипела перед глазами красной пеленой.
Чтобы в следующий момент выплеснуться наружу громким рявком:
— Да чтоб вам провалиться!