Эдриан закрыл лицо руками, потер виски. Телефонный звонок поднял его в 3.30 ночи, в разгар обрывочного сновидения, в котором он метался по центру Лондона с младенцем на руках, пытался звать Майю, но не мог издать ни звука.
– Нет, – пробормотал он. – Нет. Это ненормально. Столько она не пьет… то есть не пила.
– Может, она побывала на вечеринке? Может, сделала что-то необычное для нее?
– Нет-нет! – Эдриан вздохнул, не в силах осмыслить ночные события. – Нет. Она смотрела за моими детьми. В моем доме, в Айлингтоне…
– За вашими детьми?
– Да. – Эдриан снова вздохнул. – У меня трое детей от бывшей жены. Бывшей жене пришлось сегодня пойти на работу. Простите, вчера. Неожиданно. Она не успела договориться о няне, вот и попросила Майю приглядеть за детьми. У них пасхальные каникулы, у Майи, школьной учительницы, тоже. Майя провела там целый день. Я ждал ее домой к шести тридцати, но, вернувшись, не нашел. Мобильный она не брала. Я названивал ей каждые две минуты.
– Да, мы видели пропущенные звонки.
– Где-то в десять вечера она, наконец, ответила, и я понял, что она пьяна. Сказала, что она где-то в городе, но отказалась говорить, с кем. Сказала, что уже едет домой. Я сидел и ждал ее. Между полуночью и часом ночи она снова позвонила. После этого я уснул. А в половине четвертого – звонок…
– Какой у нее был голос во время вашего разговора в десять вечера?
– Голос был такой… – Эдриан вздохнул, немного помолчал, чтобы не разрыдаться. – Радостный-радостный. Счастливое опьянение. Она звонила из паба, я это понял по звукам. Она сказала, что уже едет домой. Сейчас допьет и поедет…
– Обыкновенное дело, – сказал полицейский. – На определенном уровне опьянения человека проще простого уговорить остаться еще немного, опрокинуть еще рюмочку. Часы пролетают, как минуты.
– Вы знаете, с кем она была в том пабе?
– Ни малейшего понятия. Пока что мы не считаем смерть миссис Вольф подозрительной. Если появится подозрение, что она стала жертвой преступления и что надо расследовать ее последние действия, то мы допросим владельцев окрестных пабов, поговорим с друзьями миссис Вольф, выстроим полную картину происшедшего.
Эдриан кивнул. Он устал, его психика подверглась страшному удару, он испытывал смятение.
– А какие предположения есть у вас самого, мистер Вольф? Дома все было хорошо?
– Да, господи, да! Мы же всего два года как поженились! Все было отлично.
– Никаких проблем с первой семьей?
Эдриан вопросительно посмотрел на инспектора Холлиса.
– Ну, вторая жена – сами понимаете, здесь вполне могут быть какие-то нелады.
– На самом деле она… она была моей третьей женой.
Брови Холлиса полезли на лоб.
– До нее я был женат дважды.
Холлис уставился на Эдриана так, словно тот проделал у него на глазах невероятно ловкий фокус.
«А теперь, леди и джентльмены, я одним словом опровергну все ваши представления обо мне».
Эдриан привык к таким взглядам. В них читалось: как ты, старый хрен, умудрился уговорить даже одну женщину выйти за тебя замуж, не говоря о целых трех?
– Мне нравится быть женатым, – сказал Эдриан, понимая, как странно это звучит.
– И все было в полном порядке? Как миссис Вольф справлялась с этой… с этой непростой ситуацией?
Эдриан со вздохом убрал со лба темную прядь.
– Ситуация была простая, – возразил он. – Ничего сложного. – Мы – одна большая счастливая семья. Каждый год мы вместе ездим в отпуск.
– Все-все?
– Да, все. Три жены, пятеро детей. Каждый год.
– И все живете в отпуске в одном доме?
– Да, в одном. Развод – не обязательно трагедия, если все участники готовы вести себя по-взрослому.
Холлис медленно кивнул.
– Что ж, – проговорил он, – приятно это слышать.
– Когда мне можно будет увидеть ее?
– Точно не знаю. – Холлис смягчился. – Я замолвлю за вас словечко коронеру, посмотрим, что там у них и как… Думаю, скоро. – Тепло улыбаясь, полицейский надел колпачок на свою шариковую ручку. – Не пора ли вам домой? Примете душ, выпьете кофе.
– Действительно, – сказал Эдриан. – Да. Спасибо.
Замок двери в доме Эдриана открылся со страшным звуком: это был зловещий лязг, как у проворачиваемого пыточного орудия. Он понял причину: слишком медленный поворот ключа. Так он оттягивал момент возвращения в свою квартиру, в ИХ квартиру. Не хотелось находиться здесь без нее.
В коридоре его встретила кошка, измаявшаяся и изголодавшаяся. Эдриан едва удостоил ее взглядом. Кошка Майи. Она была принесена сюда три года назад в коричневой пластмассовой клетке-переноске как часть крайне скудного имущества своей хозяйки. Эдриан не был кошатником, но впустил в свой мир кошку Майи вместе с цветастым пуховым покрывалом, настольной клеенкой и дрянным CD-плеером.