— Есть разговор! — Данил закрыл за собой дверь, проходя в кабинет, — Моя жена сегодня была у тебя.
— О, жена! Прекрасный статус!
— Спасибо! Но не об этом речь!
— Не буду скрывать, да, Влада была у меня. Ты ей рассказал про наш уговор!
— Я? Ты обеленел что ли! Сам проболтался.
— Нет, не я, стал бы я себя палить — обескураженно промолвил Дмитрий. Странно, если это не Медовой, тогда кто? Об этом знали только Данил и сам Дорогов, свидетелей не было.
— Значит, ты кому-то сболтнул, вспоминай.
— Вроде я не из болтливых!
— Не об этом речь. Я пришел сказать тебе, что бы ты оставил Владу в покое. Она моя жена! Не стоит играть с огнем, я не любитель альтруизма, поэтому уступать тебе её не намерен!
— Ого, какая речь, прям аплодисменты тебе. Если бы я не согласился на эту чёртову сделку, Влада бы никогда твоей не стала.
Медовой засмеялся.
— Не буду разубеждать, тешь себя иллюзиями дальше, только в одиночестве. Ластовку оставь в покое!
— А то что? Что ты мне сделаешь?
— Опять хочешь сделку?
— Нет, иди на хрен со своими деньгами, сделками и прочим барахлом. Влада будет моей, я добьюсь её, ты меня слышал!!!
— Скажи мне, друг мой, а что ты ей можешь предложить?
— Себя.
— О, шикарный вариант, прости, не могу оценить. А я ей предлагаю её семью! Как ты думаешь, что выберет женщина?
— Семью? Я тоже могу быть её мужем и не хуже, чем ты.
— А ты сможешь вернуть ей её…ребенка?
Дорогов опешил, какого ребенка, Медовой бредит? Не похоже! Что за ребенок? У Влады ребенок? От этого упыря?
— Вижу, ты немного в замешательстве, я помогу тебе, — с этими словами Данил осторожно вынул из бумажника небольшой прямоугольник, подошел к Дмитрию и протянул…фотографию. На ней были запечатлены улыбающиеся Влада, Медовой и на руках у Медового был конверт с ребенком.
— Это наша выписка из роддома, месяц назад. У нас дочь. Можешь поздравить.
Впервые в жизни Дорогов не мог ни чего сказать. Дочь, его Влада родила дочь от…другого. Нет, нет, не может этого быть!!! Неужели после того, как они разошлись, она прыгнула в постель к Медовому? Нет, нет, нет!!!
— Вот именно поэтому Влада останется со мной. Я не отдам ей дочь, если она решит уйти с тобой! Любыми способами отсужу дочь себе! Ты меня понял. Поэтому, если ты так любишь Владу — отпусти, у нас семья, не рушь всё, ты и так всю жизнь ей поломал.
Дорогов вернул фотографию владельцу и медленно направился к креслу, стоящему за рабочим столом. Он запустил руку в волосы и зарычал. Зарычал, осознавая то, что Данил его переиграл, переиграл в сухую, чисто!
— Я оставлю Владу в покое! Можете быть счастливы!
— О, для этого нам не требуется ТВОЕГО разрешения!
— Проваливай! Видеть тебя не могу! Вон пошел отсюда!!! — Мужчина кричал, кричал от своего бессилия! Резко развернувшись, Дорогов смахнул со стола все, что на нем находилось: бумаги, органайзер, ноутбук, все полетело на пол.
— Удачи тебе! Надеюсь, это наша последняя встреча! — Медовой закрыл за собой дверь кабинета, за которой послышался отборный мат, рычание и стоны Дорогова.
Улыбнувшись, Медовой поехал домой, к своей семье, которую он снова для себя отвоевал.
Это конец, конец его сказки под названием Ластовка Влада. Теперь уже точно хэппи энда не будет! Он её потерял. Почему у него не хватило сил, желания и ума послать Медового с его первым предложением, ведь тогда Влада была его. Его. Его.
Дорогова совершенно не мучила совесть, что он причинил Владе столько боли, как моральной, так и физической. Он считал себя правым, он любил её, а любви прощается многое, вот такая у него к ней любовь, немного не стандартная. А кому нужна стандартная, ванильная любовь, это же так скучно, обыденно. А у них, у них была страсть, эмоции, боль, наслаждение, они тонули друг в друге, растворялись, возрождались вновь, это было необычно, неподражаемо и …, и…и это закончилось. Повторения не будет!
С момента первой встречи с Ластовкой, она стала его навязчивой идеей. Он поставил себе цель завоевать её, сделать своей. Жена никогда не была ему помехой для интрижек. Измена — какая фигня, жене знать не обязательно, да и что она скажет, забитое, слабое создание. От воспоминаний о жене Дорогова передернуло. Он ценил её лишь как мать своего сына, как к матери у него претензий к ней не было, а вот как к жене, как к женщине, да она вся состояла из недостатков. Возможно, именно жена и стала катализатором его изменений, его страсти к доминированию, к насилию. Ему нравилось, как жена плачет и умоляет его, ему нравилось иметь власть, он упивался этим чувством. Даже все его последующие пассии были слабыми, безвольными и подчинялись ему: его требованию, его желанию, его воле. А вот Ластовка — лакомый кусок, своенравная, несгибаемая, волевая. Она не подчинялась ему, сопротивлялась, ругалась, кричала, но это только придавало ему уверенности, что всё он делает правильно, это только увеличивало его интерес и желание к ней. После первой ночи с Владой, пусть она и была в беспамятстве, но вытворяла в постели такое, нет, не любая такое сможет повторить, раскрепощенная, страстная — она стала его наваждением. Ему было приятно её ломать!