26
Толик встретил Макса не очень приветливо. Был мрачен, неулыбчив. Молча провел на кухню, усадил в кресло.
-У нас беда! – сказал он, избегая смотреть на Максима.
-Я знаю…
-Знаешь? Извини, все время забываю, кто ты…
-Не в том дело… - Макс не знал, с чего начать.
-Ты не мог бы помочь?
-Ради этого и пришел, - Макс огляделся. – Обыска не было?
-Нет, - несколько растерянно ответил Толик.
-А дочка где?
-В садике…
-Значит, так… Обыск обязательно будет. Эмир любит порядок… Как бы нам с ним здесь не встретиться…
-Ты знаешь следователя? – глаза Толика загорелись надеждой.
-Знаю…
-Насколько хорошо?
-Он мой подчиненный…
-Так это же здорово!
-Не совсем…
-Почему?
-Потому что это дело сегодня отобрали у меня и передали ему… Меня отстранили!
-Почему?!
-Потому что Полинкина мама сообщила начальству, что я знаком с ними, что боятся мести с моей стороны…
-Мать Полины? – Толик сдвинул брови, соображая. – Значит, и ее?
-И ее. В их рабочем ящике нашли наркотики.
-Ты-то откуда знаешь?
-Оттуда! Я был там. И Полину я забирал от бабушки…
Толик уставился на него дикими глазами.
-Ты хочешь сказать, что это ты их арестовал?
-Я… Но дело у меня забрали, и теперь я, как следователь, ничего не смогу для них сделать… А Эмир… Этот будет из шкуры лезть! Это его первое дело… Кроме того, я уверен, он сделает все, чтобы засадить их… Мне начальник уже пообещал устроить им хорошую жизнь… Это в ответ на жалобу Полькиной матери… Нинка окажется за компанию!
-Давай выйдем на балкон, покурим, здесь душно! – Толик рванул ворот рубашки, верхняя пуговица отлетела.
Вышли на балкон. С высоты открылась панорама города, слегка затянутая дымкой.
-Дуры! Идиотки! Только о себе и думают! – бесновался Толик. – Что им еще нужно? Трепалась здесь: с Максом кончено… А сама?! Сплошная бабская болтовня! Сохнет по тебе, крутит с Колькой… А Нинка теперь должна страдать?
-Погоди, - остановил его Макс. – Успокойся…
Почувствовал, что успокоиться надо и самому. Надо выбросить эмоции из головы. Ха! Эмоции – из головы. Если чувства подвластны разуму, это уже не чувства, это что-то другое. А чувство, настоящее чувство разуму никогда не подчинить… И слава Богу!
-Теперь слушай, - он старался говорить спокойно. – Мы можем помочь им с другого конца. Есть один хороший адвокат, он еще тебе позвонит, я попросил его взять это дело. Он согласился. Деньги, дело десятое, но и они будут нужны… А я постараюсь держать его в курсе… Ты понял? Или повторить?
-Я понял! – глухо ответил Толик. – Для Нинки я… В общем сделаю все, что ты скажешь…
-Вот и договорились, - облегченно вздохнул Макс и полез в карман за сигаретами, но, взглянув вниз, передумал. – А вот и Эмир прикатил… Мне пора. Не нервничай, не злись… Небольшой беспорядок – вот и все, что они могут сделать…
27
Ирма смотрела на Алексея сумасшедшими глазами:
-Ты чокнулся? Заворачивать ребенка в мокрую простыню, когда у него температура?!
-Если у ребенка температура, почему он лежит на сквозняке? – съязвил Алексей. – А его мамочка трахается в это время со своим хахалем! Давай простыню!
Она подчинилась.
Вдвоем обмотали Димку мокрой тканью.
-Теперь неси воды! – приказал он, разворачивая пакет с лекарствами.
Принесла. Кое-как, с горем пополам, заставили Димку проглотить таблетку аспирина и парацетамола.
Хлопнула дверь.
-Чарышка ушел! – определила Ирма.
-По-английски? – усмехнулся Алексей.
-Почему по-английски?
-Не прощаясь…
-Сейчас вернется… За водкой пошел…
-Опять? Тебе надо ехать, оформлять документы…
-Успею… Чарышка машину продал, теперь празднует…
-До конца года далеко! – усмехнулся он. Она опять ничего не поняла, и ни о чем не спросила. Постояла, помолчала и ушла.
Появилась Юлька. Села на пороге, закурила, уставилась на Алексея.
-Чего? – недовольно спросил он.
-Тебе Ирма нравится?
-На разведку прислала? – он усмехнулся. – Мне моя жена нравится…
-Ты разве женат?
-Женат…
-Ночью ты почему-то об этом не вспоминал! – съязвила Юлька.
-Ночью я вообще ничего не вспоминал, я спал…
-Да-а, - вздохнула Юлька сокрушенно. – Вот и верь после этого мужикам… А если, - она хитро прищурилась, - если мы с Танькой залетим от тебя после вчерашнего?
-Куда залетите? – автоматически спросил он, думая о другом.