-Как куда? Если у нас дети будут?
-Переживете, не впервой… Извини, мне надо позвонить на работу, предупредить… - пощупал Димкин лоб. – А ты, чем так сидеть, отнеси его в комнату и укрой получше…
28
Мать Полины встретила Макса еще более неприветливо, зато более сдержанно. И дверь открыла сразу: без угроз и долгих переговоров. Впустила, сухо кивнув в ответ на приветствие. Жестом пригласила сесть в кресло. Сама заняла другое – напротив. Сохраняла полное спокойствие, но была немного бледна.
-Ваша жалоба удовлетворена! – прямиком, без предисловий заявил Макс. – Дело вашей дочери теперь ведет другой следователь.
Она вздрогнула, вскинула голову. В глазах – тревога. Видимо, не ожидала, что об ее жалобе станет известно ему. Беспокойно моргнула.
-Можете быть спокойны, теперь ваша дочь получит то, что ей полагается по закону… Следствие почти окончено, доказательная база собрана. Дело передают в прокуратуру…
Татьяна Алексеевна никак не отреагировала, только впилась в него глазами. Единственное, чем похожи они с Полиной – глаза. И все. Полина, видно, уродилась в отцовскую породу. Но он отца никогда не видел, тот умер задолго до их знакомства.
-От дела я отстранен, можете не беспокоиться…
Теперь в ее глазах мелькнул огонек злорадства. Он его заметил.
-Обыска еще не было?
Ее глаза расширились и невольно оглядели комнату.
-Будет! – «успокоил» он, наслаждаясь мимолетным чувством удовлетворения. – Впрочем, это теперь неважно. Могу вас поздравить – вы собственноручно погубили дочь, и Нину, за компанию… Толик, ее муж, вам очень благодарен и шлет самый горячий привет…
Татьяна Алексеевна побледнела.
-Лет через восемь-десять они вернутся, - безжалостно продолжал он. – И все будет хорошо! И Полина с Николаем будут счастливы, и вы дождетесь, наконец, внуков… Если, конечно, они не появятся раньше, еще в колонии… Бывает, знаете ли… Романы с надзирателями, с охранниками… Чего не сделаешь за буханку хлеба!
Лицо женщины стало белее стены. Она часто задышала.
Он сжалился и дал ей минуту, чтобы прочухалась. Напустил на себя безмятежный вид, но всю эту минуту смотрел в одну точку. Смотреть по сторонам не хватило сил, не хватило мужества – все здесь напоминало Полину. И вспомнил вдруг, как на второй день после их знакомства, пришел к ним, сюда. Матери дома не было. А Полина, увидев его в глазок, да еще с цветами, стала звонить матери и спрашивать: что ей делать? « Открывай дверь, дура!» - сказала тогда мать. А потом внесла свою лепту в их развод… Ладно, к черту!
Он рывком поднялся. Пошел к двери. Остановился. Положил на полочку листок с номером телефона:
-Позвоните по этому телефону, спросите Азата… Это лучший адвокат в городе… Если узнаю что-нибудь новое – позвоню, сообщу… Захотите что-нибудь передать Полине, приготовьте, я заеду, заберу… До свидания! – со злостью рванул дверь и вышел.
В броне, которую он на себя напялил оказалась брешь. Он не учел этого…
29
Вся компания снова сидела в зале. Но разговора не получалось. Все еще находились под впечатлением неожиданного появления Алексея, и выволочки, которую он им устроил. Только Татьяне не досталось. И она расценила это по-своему, и возгордилась. И принялась строить глазки Алексею.
Димке стало легче. Температура понизилась. Он уже не задыхался и спал спокойнее.
Когда Алексей вышел в прихожку, чтобы заглянуть к Димке – зазвонил телефон. Он поднял трубку:
-Алло…
Молчание. Слышно только дыхание. Потом – короткие гудки. Выскочила Ирма.
-Кто звонил?
-Не знаю, - ответил он, кладя трубку, - никто не ответил… Разговаривать не захотели…
Она смерила его яростным взглядом. Лицо покраснело:
-Кто?! Кто просил тебя брать трубку? Никогда так не делай, понял?
Он не ответил, заглянул к Димке и вернулся в зал.
Снова зазвонил телефон. Ирма кинулась к нему. В зале сразу же наступила тишина. Все прислушивались к невнятному бормотанию Ирмы. Но она, догадавшись об этом, захлопнула дверь. Все засмеялись. Потом Чарышка осекся. Побагровел. Юлька принялась тараторить о чем-то, усердно подливая Чарышке водки.
Заглянула Ирма, поманила Юльку.
Пока подруги перешептывались о чем-то в прихожке, Танька придвинулась к Алексею.
-Когда все это закончится, - прошептала она ему на ухо, - давай поедем ко мне?